Чего не прощает ракетчик - Максим Михайлов Страница 35

— Кто в мае жениться, тот всю жизнь маяться будет, — мрачно сообщил Севастьянов, стараясь не глядеть на спутницу.

Только что овладевший им внезапный порыв уже обернулся изрядной неловкостью. Теперь он вновь не воспринимал ее как женщину, опять вернулся тяжеловесный образ капитана женского пола. Хотя где-то в самой глубине души еще ворочалось что-то не до конца задавленное проснувшейся рациональностью, шевелились смутные мысли о возможной ошибке, излишней подозрительности и паранойе. Марина, казалось, ничуть не замечает внезапной смены его настроения. Она беззаботно рассмеялась его мрачной шутке, рассыпав в воздухе хрустально зазвеневшие ноты.

— Надеюсь, нам с Вами это не грозит! Вряд ли мы будем вынуждены всю жизнь терпеть общество друг друга!

— Раз уж мы любящие супруги, то прекратите мне "выкать", — упорно пытаясь не поддаться вновь заразительному очарованию ее смеха, и все же невольно улыбаясь, пробурчал Севастьянов.

— Легко, — вновь улыбнулась она. — Слушай дальше. С твоим начальством в части все будет обговорено, и ты получишь отпускной билет, в который я уже буду вписана как твоя жена. Фамилия у меня, кстати, твоя. Еще у меня с собой отпечатанная биография и история нашего знакомства. Напомнишь, чтобы я не забыла тебе отдать на ночь для изучения. Выучить, кстати, придется назубок, чтобы потом не попадать в неловкие положения.

Севастьянов вздохнул про себя с облегчением, по-крайней мере новоявленная супруга не настаивала на совместном проживании. Раз уж собирается что-то ему отдавать на ночь, логично предположить, что совместное проведение этой самой ночи отнюдь не входит в ее планы. А это уже немалый плюс. Не стоит излишне форсировать события.

— Куда мы идем? — наконец решился он задать давно мучивший его вопрос.

— Думаю, в какое-нибудь тихое кафе? — с вопросительной интонацией в голосе отозвалась Марина. — Раз уж у нас не было свадьбы, то может быть, я получу от своего кавалера хотя бы романтический ужин при свечах?

— Резонно, — вздохнул Севастьянов.

— Что Вы все время вздыхаете и вздыхаете?! — уже с ненаигранным возмущением спросила Марина, вырывая у Севастьянова свою руку. — Как вообще можно быть таким непоследовательным?! То Вы готовы признаться мне в любви прямо посреди улицы, то брезгливо кривитесь и прячете от меня глаза. Можно подумать, что я какая-то гадина, которую Вас силой заставляют терпеть рядом! Такое отношение, в конце концов, даже просто оскорбительно!

Севастьянов хотел, было, не обращая на ее вспышку внимания двинуться дальше по улице, но она неожиданно крепко ухватила его за рукав и развернула к себе, впиваясь в лицо горящими от возмущения глазами. Секунду он смотрел на нее, бестрепетно выдерживая этот взгляд, потом молча притянул девушку к себе приобняв за гибкую тонкую талию и с легкой улыбкой нежно провел кончиками пальцев по бархатистой коже щеки.

— Ты опять мне «выкаешь», дорогая. Мы же супруги, а значит обращаться друг к другу должны на «ты». Пора уже привыкнуть.

Она молчала, непокорно вскинув подбородок, но, не пытаясь высвободиться из его объятий. Спешащая по своим делам уличная толпа обтекала их замерших посреди дороги равнодушным людским водоворотом.

— Я буду рад, если за сегодняшним ужином мне составит компанию прекрасная юная леди, — шепнул Севастьянов, старательно улыбаясь ей самой искренней своей мальчишеской улыбкой.

— Не такая уж леди и вовсе не юная, — произнесла девушка, опуская глаза.

— Это не важно, — шепнул Севастьянов. — Так какое заведение мы выберем?

— Не знаю… Я все же не местная. Так что все в твоих руках, дорогой муж…

Маленький недавно открывшийся кабачок на шесть столиков с не в меру претенциозным названием «Венеция» встретил их тихой романтической музыкой, неясными тенями полумрака подсвеченного лишь горящими на столиках шарами-лампами и, что особенно ценно, полным безлюдьем. Что в общем-то и не удивительно, время было не слишком подходящим для веселых шумных компаний — забегавшие после окончания рабочего дня тяпнуть по рюмашке, или наскоро перекусить уже ретировались, а ночные гуляки еще только готовились к очередному выходу на поиски приключений. Услужливая официантка расторопно скользнула к их столику с кожаной папкой меню и деликатно исчезла, давая клиентам время на обсуждение заказа.

— Полагаю легкий ужин и бутылочка вина для остроты беседы? — улыбнулся через стол Севастьянов, беззастенчиво разглядывая еще более похорошевшее в загадочном полумраке лицо своей спутницы.

— Увы, только бокал вина, — вздохнула Марина. — Приходиться следить за фигурой, так что после шести вечера ни одной лишней крошки в рот…

Севастьянов с демонстративным восхищением обозрел ее округлую грудь, так и норовящую выпрыгнуть из плена бюстгальтера.

— А по мне, так хорошего человека должно быть много…

— Много — понятие весьма относительное, так что не соблазняйте меня. Только бокал вина для поддержания беседы.

— Может быть все-таки какие-нибудь фрукты. Витамины и ноль калорий.

— Только не заказывайте бананы, — уже откровенно фыркнула девушка. — А то знаю я вас, мужиков…

— Не дождешься, — рассмеялся Севастьянов. — Не хочешь есть, никто не заставляет, а вот лично я голоден как волк. Совсем замотали в своей конторе. Так что будешь смотреть и завидовать.

— Я, кончено, слышала мнение, что семейная жизнь, это особо изощренная пытка, но никак не думала, что пытать начнут вот так сразу. Прямо через несколько минут после женитьбы, для приличия подождал бы хоть пока медовый месяц пройдет.

— Если мне память не изменяет, наша свадьбы была весной, в мае, кажется, — съехидничал с невинным видом Севастьянов.

Продолжая обмениваться немудрящими шутками и болтая ни о чем они дождались подхода официантки. Севастьянову так и не удалось уговорить Марину поесть, потому и свой ужин он ограничил порцией лангета с гарниром и традиционным салатом оливье. Вино долго и придирчиво выбирала фээсбэшница и наконец с явным разочарованием в голосе попросила принести бутылочку чего-то с непроизносимым французским названием, сопроводив заказ стереотипным комментарием:

— Что ж, за неимением гербовой, будем писать на простой…

— Разбираетесь в вине? — не преминул поинтересоваться Севастьянов.

Марина молча кивнула, задумавшись о чем-то своем.

— Курите? — продолжал опрос офицер.

— Редко, — машинально откликнулась девушка. — Больше для облегчения общения с курящими…

И тут же спохватилась, упрямо тряхнув головой, так что плеснули волнами по плечам с обманчивой небрежностью уложенные волосы.

— Не поняла, а что это Вы меня допрашиваете?

— Ну должен же я иметь хотя бы минимальное представление о женщине с которой отныне делю свое ложе и все превратности судьбы.

— Так Вы все-таки решились? — лукаво улыбнулась Марина.