Форсированный марш - Лео Кесслер Страница 27

Прыгая по ступенькам лестницы, точно кенгуру, Матц подбежал к Рози-Рози и схватил ее. Она попыталась обрушить на его голову удар своего пухлого кулака, но промахнулась.

— Плохо, очень плохо, — снова протянул Матц.

Рози-Рози с диким криком попыталась было опять достать его, но снова промахнулась. Из-за этого она уже не могла держать Шульце как прежде и здоровяк легко вывернулся из-под ее огромной туши. Схватив, в свою очередь, Рози-Рози за талию, он швырнул ее к стене, точно огромный мешок с картошкой. Не удержавшись на ногах, толстуха отлетела к стене и ударилась о нее головой. В следующую секунду она безвольно сползла вниз и застыла рядом со своим любовником, лежавшим без сознания.

— Ну, разве это не свинство, Шульце? — усмехнулся Матц. — Тебя ни на минуту нельзя оставить одного — ты тут же затеваешь драки или что-то в этом роде. — По его лицу блуждала усмешка.

— Заткни свою пасть! — вспылил шарфюрер. Он совершенно не был расположен шутить. — Хозяева кафе — что-то вроде шпионов. Ты что, не понимаешь?

Блудливая усмешка немедленно исчезла с лица Матца.

— Что ты, черт побери, имеешь в виду? — озадаченно спросил он.

Шульце резко повернулся к Рози-Рози. Она по-прежнему безвольно валялась возле стены. Ее разметавшиеся волосы были в полном беспорядке, а огромные груди распластались по обширному животу.

— Ну, говори, французская корова! Рассказывай нам, что все это означает! — грозно обратился к ней Шульце.

— Засунь свой язык себе в задницу и полижи там, чтобы доставить себе удовольствие! — простонала шлюха.

Шульце стиснул свой огромный кулак.

— Извините меня, мадам, — процедил он сквозь зубы. — Но вы сами на это напросились.

В следующую секунду его кулак врезался в лицо Рози-Рози.

Женщина захлебнулась криком и выплюнула передние зубы. Лица двух шлюх, застывших наверху лестницы, побелели от страха, а затем они тоже завопили от ужаса, увидев, что эсэсовец сотворил с их хозяйкой.

Не обращая на них внимания, Шульце сконцентрировался исключительно на Рози-Рози. Сверля ее взглядом, он прошипел:

— Я не прошу, чтобы ты переспала со мной — теперь мне это совершенно не нужно. Я только хочу знать: что здесь происходит? В какие проклятые игры вы здесь играете?

Рози-Рози с трудом открыла свой окровавленный рот и выплюнула на пол новую порцию зубов.

— Ублюдок, — слабым голосом произнесла она. Она хотела сказать еще что-то, но в это мгновение мощный взрыв сотряс до основания помещение «Кафе де ла белль Альянс», заставив отчаянно зазвенеть все бокалы, расставленные на барных стойках. Оба голых унтер-фюрера почувствовали, как пол кафе вздрогнул у них под босыми ногами.

— Во имя дьявольской троицы, что это, черт побери, такое? — воскликнул Матц, который был вынужден схватиться обеими руками за ближайший стол, чтобы удержать равновесие.

— Я скажу тебе, — задыхаясь, проорал Шульце. Задрав вверх голову, он увидел, как сквозь верхние окна кафе, с которых сползла светомаскировка, сочится кроваво-красный свет. — Это проклятые томми! Они уже здесь, в Дьеппе!

Матц переменился в лице.

— Наш батальон! — выдохнул он и посмотрел на товарища. — Мы нужны ему, Шульце!

— Ты рассказываешь это мне! — воскликнул Шульце. — Да эти сосунки из первой роты будут выглядеть хуже, чем мокрые курицы, если нас не будет рядом!

Лицо Матца прорезала скорбная гримаса:

— Но что мы реально сможем сделать для нашего батальона, если у меня нет одной ноги, а у тебя обе руки в гипсе?

Ветераны батальона СС «Вотан» окончательно забыли про женщин. Все их помыслы были направлены лишь на то, чтобы как можно скорее вернуться в батальон — и оказать своим соратникам по оружию реальную помощь. Шульце лихорадочно огляделся в поисках выхода.

— Вот что, — крикнул он, — подними-ка свою деревянную культяпку с пола!

Матц пропрыгал на одной ноге к тому месту, где валялся его деревянный протез, и подхватил его с пола.

— Сюда, Матц! — Шульце положил обе загипсованные руки на стол и замер. — Бей, не жалей! Бей со всей силы!

Матца не нужно было лишний раз призывать сделать это — разрывы снарядов были слышны совсем рядом. Сжимая свою деревянную ногу обеими руками, он поднял ее высоко в воздух и со всего размаху обрушил на загипсованные руки Шульце.

— О, великая блудница вавилонская, Матц, что ты делаешь?! — заорал Шульце, морщась от нестерпимой боли. — Ты, маленький извращенец, — что ты пытаешься сделать? Отбить мне обе руки напрочь?

Но ярость Шульце быстро улетучилась, когда он заметил, что благодаря ударам протеза Матца гипс на его руках покрылся сетью мелких трещин. Он торопливо ударил одной рукой о другую, и гипс разлетелся вдребезги. Шульце стряхнул его остатки на пол, и взору шарфюрера явились две окончательно освобожденные от повязок и гипса руки — страшно бледные, со сморщенной кожей, практически не сгибающиеся.

— Ну и ну, — прокомментировал Матц. — Твои культяпки выглядят так, точно ты откопал их на каком-то кладбище! Или стащил прямо из морга!

Не слушая его, Шульце нащупал свой пистолет. Руки плохо повиновались ему — у шарфюрера было такое ощущение, словно вместо пальцев у него какие-то холодные сосиски.

— Что ты собираешься сделать? — завопила в панике Рози-Рози, решившая, что немец собирается пристрелить ее. В страхе она попыталась прикрыть огромные груди пухлыми руками.

Швырнув пистолет на стол, Шульце, скривившись, пробормотал:

— Тебе повезло, шлюха, — я всегда отличался мягким сердцем.

Он начал торопливо натягивать форму, и, кое-как одевшись, заорал на Матца:

— Пошевеливайся, вонючий карлик, — быстрей пристегивай свою чертову деревянную ногу. Батальон СС «Вотан» вновь оказался в самом пекле сраной войны.

Канонада, доносившаяся со стороны моря, все нарастала. Стекла внутри кафе дребезжали уже практически беспрерывно.