Уничтожить Париж - Свен Хассель Страница 22

— Закрыть люки, — приказал Старик. — Башню чуть вправо. Расстояние семьсот метров. Тщательно замаскированное противотанковое орудие.

Передо мной плясали черточки и квадратики. Старик похлопал меня по плечу.

— Обнаружил?

— Нет еще. Вижу только несколько кустов и груду развалин.

— Там оно и установлено, — сурово сказал Старик.

Внезапная дульная вспышка открыла местонахождение замаскированного орудия. Снаряд пролетел в нескольких сантиметрах от нас. Я вновь торопливо принялся за дело, цифры задергались, запрыгали: шестьсот метров, шестьсот пятьдесят… точки сошлись, линзы прояснились.

— Стреляй, — нервозно сказал Старик.

Я выстрелил. Волна сжатого воздуха ударила нас, словно кулак, раскаленная гильза упала на пол. Щелчок, и пушка вновь готова к действию. Но сейчас в ней не было нужды: в воздух полетели обломки, и мы поняли, что снаряд попал в цель. Противотанковое орудие вышло из строя; то, что могло от него остаться, быстро оказалось размятым нашими гусеницами.

— Башню вправо! Расстояние пятьсот метров. Огонь прямой наводкой.

Мотор заревел, башня повернулась, и я сразу увидел цель: «черчилли», их легко было узнать по длинному корпусу и низкой башне. Танков было шесть, они стояли в ряд один за другим.

Мы остановились. На ходу ведут огонь только неопытные новички, и элемент быстроты был очень важен, чтобы полностью использовать преимущество положения. Стоящий танк представляет собой, так сказать, сидящую утку. Малыш открыл одну из боковых панелей, чтобы наблюдать за происходящим, но Старик тут же рявкнул на него:

— Закрой сейчас же!

— Не нужно паниковать, — спокойно ответил Малыш. — И, пожалуйста, не забывай, что я обер-ефрейтор, становой хребет немецкой армии.

Старик выругался и обратился ко мне, как к более податливому:

— Первым делом подбей последний, затем стреляй по первому. Ясно? … Огонь!

Из длинного ствола вырвался язык пламени; я успел увидеть, как «черчилль» пошатнулся от удара. Потом я повернул башню и выстрелил в находившийся во главе колонны танк. На сей раз я с удовольствием увидел, как весь танк взлетел в воздух осколками металла.

— Сменить позицию!

Порта отъехал задом в углубление, я навел на оставшиеся четыре «черчилля» перископ. Выбрал один из них, прицелился и выстрелил. На сей раз я оказался не столь удачлив — снаряд отскочил от башни. Английские танкисты, должно быть, пережили несколько очень неприятных секунд, после которых стали открывать люки и выпрыгивать. Хайде тут же скосил их из пулемета, и по нам дали ответный залп. Снаряды, к счастью, не долетели, но Малыш снова укрылся в танке, утирая пот со лба.

Я навел перископ на следующий «черчилль». Длинный снаряд попал в цель, однако танк остался на месте. Я пришел в недоумение, потом увидел поднимающуюся от него тонкую, белую спираль дыма. Через несколько секунд раздался взрыв. Изнутри взметнулось пламя и заплясало, жадно ища все, что может гореть.

— Сменить позицию! Через развалины! Башню вправо. Расстояние триста метров… Огонь!

Оставшиеся два «черчилля» оказались легкой добычей. Малыш то и дело порывался выскочить из танка и нарисовать на башне шесть колец победы. Видеть гнев Старика было жутко, но Малыш не имел понятия о дисциплине, и угрозы были пустым сотрясением воздуха. Он и Порта, очевидно, были рекордсменами по части нарушений.

Позади нас открыла огонь полевая артиллерия, мы находились под его прикрытием. Противник прочесывал всю позицию № 109, канадские пехотинцы фанатично сражались всем, что попадется под руку. Один сержант даже швырял в нас камнями за отсутствием чего-то более смертоносного.

Мы, как обычно, совершенно утратили чувство времени. Не имели понятия, ведем ли бой один час или двенадцать. Он всегда казался нескончаемым. Однако наконец все кончилось, для «тигров» наступила долгожданная остановка, и нас окутала странная тишина. Слышалось только потрескивание пламени.

Мы скованно спустились на землю, горло и легкие у нас саднило от дыма. Порта с угольно-черным лицом почти сразу же обнаружил неподалеку многообещающие развалины. Возможно, утрем это был населенный дом: теперь он представлял собой груду битых кирпичей и обугленных балок. Но Порта зашагал к ней так оживленно, словно это был отель «Риц» — и уверенность его, как всегда, оправдалась. В том, что касалось еды и выпивки, интуиция никогда его не подводила: через несколько минут он вернулся с полными руками жестяных баночек с пивом. Бросил их со стуком и лязгом к нашим ногам, затем, не переводя дыхания, побежал обратно и крикнул на ходу:

— Там его целый ящик! Это пиво победы, и, поверьте, отличная штука… Я уже выпил литр!

Малыш издал победный клич и побежал вслед за Портой. Они вдвоем принесли этот ящик; однако прежде, чем мы успели насладиться их добычей, какой-то безмозглый любитель пострелять взрыл землю у наших ног пулеметной очередью.

— Гады! — крикнул Малыш, когда мы бросились в укрытие.

Хайде выдернул чеку гранаты и бросил ее через гребень холма в неизвестного стрелка. Почти сразу же после взрыва на гребне появился человек в хаки, помедлил секунду, потом покатился к нам, оказавшись возле нас уже мертвым. Видимо, он был один, потому что нас больше не тревожили. К сожалению, перед смертью он причинил нам максимальный ущерб: драгоценные банки с пивом были продырявлены пулями, и оно у нас на глазах впитывалось в землю. Порта подошел к ящику и злобно пнул его.

— Проклятая война! — прорычал он.