Ведьмин подарок - Сергей Пономаренко Страница 8
Ведьмин подарок - Сергей Пономаренко читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Я немного побаивалась старуху, несмотря на ее доброе отношение ко мне. А все дело в том, что Лариса Сигизмундовна была потомственной ведьмой. Этот дар и силу она получила от своей бабушки в тринадцать лет, и с тех пор магия постоянно присутствовала в ее жизни. В последнее время тема ведьм стала очень популярной: газеты пестрят рекламой услуг белых и черных ведьм, колдунов, предлагающих привороты, зелье, предсказания будущего — весь магический ассортимент. Лариса Сигизмундовна явно была не «белой» ведьмой, но и не полностью «черной», скорее что-то среднее — «серая».
Вечерами после работы я изредка навещала ее, и мы вели долгие беседы за чаем. Лариса Сигизмундовна, несмотря на свой возраст, сохранила прекрасную память и хорошо ориентировалась в современном мире, хотя ее душа, похоже, осталась в начале двадцатого века. После разрыва с Егором мои визиты к старушке участились, мне так хотелось попросить се бросить на своих чудесных картах на мою судьбу, но я сдерживалась, откладывая просьбу на неопределенное будущее, а теперь это стало невозможным.
Когда я уезжала от Ларисы Сигизмундовны, она настояла, чтобы я оставила у себя ключ от ее квартиры, под предлогом, что я иногда буду покупать и приносить ей продукты, но так ни разу и не обратилась ко мне с подобной просьбой. Иногда я проявляла инициативу, приносила ей фрукты, овощи, другие продукты, и она, несмотря на мои возражения, с точностью до копейки рассчитывалась со мной. Мои хитрости — мол, это мне передали из дому и денег за это брать не могу — старая женщина разоблачала вмиг и за все платила.
После меня Лариса Сигизмундовна несколько раз брала к себе студенток, но те долго не задержи вались — характер у старухи был непростой… Я подозреваю, что она сдавала комнату не из-за денет, а с иной, не известной мне целью. Почему старуха выделила меня среди всех квартиранток, мне до сих пор непонятно. Странным было и то, что Лариса Сигизмундовна завешала квартиру мне, а не родному внуку.
В беседах она никогда не вспоминала о внуке, частенько подчеркивала, что на белом свете осталась совершенно одна. Очевидно, у них сложились непростые родственные отношения.
— Итак, провинциалка неожиданно для себя стала столичной штучкой, — прокомментировала я свое нынешнее положение.
Полученная в дар квартира меня обрадовала, особенно если учесть мое теперешнее безработное состояние. Я решила не затягивать с переездом из арендованной квартиры.
Тем же вечером я переступила порог квартиры покойной Ларисы Сигизмундовны. Не скажу, что у меня в душе при этом играли фанфары, скорее кошки скребли, на сердце было тяжело.
«Глупая, возрадуйся обретенному собственному жилью, которое тебе и в фантастическом сне не снилось!» — настраивала я себя, но поправить настроение не получалось.
Квартира Ларисы Сигизмундовны в старинном четырехэтажном доме мне и в прежние времена не добавляла оптимизма: окна, постоянно прикрытые плотными, непроницаемыми для дневного света шторами, и тусклый электрический свет от маломощных лампочек, не позволяющщий читать.
Я прошла по длинному коридору, чрезвычайно узкому из-за расположенных здесь двух ветхих книжныхшкафов со стеклянными полками, загроможденными множеством книг и журналов в потрепанных обложках и без них Войдя в гостиную, я зажгла верхний свет. Лампочки в допотопном бумажном абажуре, висевшем вместо люстры, на мгновение вспыхнув, тут же погасли; осталась лишь одна, осветившая комнату тусклым, мертвенным светом, от которого сразу разболелись глаза. От этого ужасного света находящиеся здесь предметы потеряли четкость очертаний и «поплыли».
С того Бремени, как я была здесь в последний раз, ничего не изменилось. Круглый старинный стол из красного дерева на ножках, источенных добела кошачьими когтями, громоздкий сервант, черное пианино, ветхая софа, опирающаяся одним углом на два кирпича, — вещи дряхлые, захламляющие комнату и придающие ей неприглядный вид.
«Если бы вывезти всю эту рухлядь, освободить комнаты, поменять плотные бархатные шторы, накопители пыли, на легкие, веселые занавески, то все здесь будет совершенно другим. — Я вспомнила слова нотариуса, предупредившего, что до официального вступления в права владения наследством не должна ничего здесь трогать, менять, выбрасывать, завозить. — Пока я здесь не хозяйка, а этот чудесный подарок может в недалекой будущем оказаться иллюзией, поманившей меня и обманувшей».
Я решительно распахнула шторы, но от этого светлее в комнате не стало — за окном уже смеркалось.
«Но ведь закон не запрещает мне навести здесь порядок». Неизвестно откуда появившаяся худая черная кошка Желя потерлась о мои ноги и, сев, укоризненно уставилась на меня лимонными глазищами, словно спрашивая: «С чем пожаловала, новая хозяйка?»
К домашним питомцам я равнодушна и не отношусь к особам, впадающим в легкий экстаз при общении с ними. В мою бытность квартиранткой Желя вовсе игнорировала меня, но я от этого не страдала. Сейчас — другое дело. Помня, как старуха любила Желю, я отнесла ее к неотъемлемому от этой квартиры, не испытывая при этом особого восторга.
— Принимаю тебя на довольствие при условии, что не будешь гадить где попало, — объявила я свое решение кошке и подкрепила его пакетиком вкуснятины. Не успела я разобраться, что к чему, а она уже потребовала добавку: видно, за эти дни сильно оголодала. Я пошла ей навстречу, но предупредила: «Особых иллюзий не строй, со мной не растолстеешь!» Переодевшись в легкий халатик, принесенный с собой, я нашла в ванной ведро, веник, тряпки и приступила к работе.
Борьба с накопившейся пылью и грязью отвлекла меня от мрачных дум, воспоминаний. Иногда мой взгляд скользил по фотографиям, выставленным за стеклом серванта, висящим в рамочках на стене, а чаще всего — по картам пасьянса, разложенного на столе, и тогда мне казалось, что хозяйка лишь на минуту вышла в другую комнату. Мое сердце замирало в тревожном предчувствии необычных событий, должных последовать в скором времени. Но ничего не происходило, и я чувствовала себя все уверенней. Я подошла к столу, намереваясь собрать карты и спрятать их в ящик серванта, и тут же вздрогнула от неведомо откуда взявшегося порыва ледяного ветра, остановившего меня. Необычно и страшно ощутить подобный сквозняк в закрытой комнате. Я даже подошла к окну и провела рукой вдоль рамы, надеясь найти источник дуновения, но безрезультатно. Все щели были заделаны и заклеены бумажной лентой. Этот феномен вместе с перегоревшими лампочками вызвал у меня тревогу.
Лариса Сигизмундовна увлекалась раскладыванием пасьянсов и не разрешала притрагиваться к картам. Однажды она даже рассердилась, когда я захотела рассмотреть картинки на них. Неужели ее душа незримо витает здесь и продолжает оберегать то, что было ей дорого при жизни? Глупо, но эти мысли заставили меня вслух произнести:
— Лариса Сигизмундовна, если не хотите, я карты трогать не буду.
И тут же единственная горевшая под абажуром лампочка замигала, словно покойная таким образом дала знать о своей воле. Я почувствовала, как по спине пробежала колонна мурашек, ноги ослабели, и я опустилась на ветхий стул, жалобно скрипнувший подо мной. Мне сразу представилось, что лампочка сейчас погаснет, квартиру заполнит непроглядная тьма, а по воздуху ко мне поплывет светящаяся призрачная фигура в длинном белом саване, протягивая навстречу трясущиеся костлявые руки…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии