Черная камея - Энн Райс Страница 60

На следующий день я написал тетушке Куин о своей находке,сообщив, что присоединил камеи к ее коллекции, выставленной в гостиной, и чтожемчуга теперь лежат в ее трюмо, на тот случай, если вдруг они ей понадобятся.Я попросил тетушку рассказать ту историю, которую отказывалась поведать БольшаяРамона. Кто такая Ревекка Станфорд? Каким образом ее вещи попали в наш дом?

Я снова побывал на чердаке и весь его обыскал. Конечно, тамнашлись и другие чудесные предметы: старые столики и лампы в стиле ар деко [19], мягкая мебель с признаками начавшегося гниения и даже парапишущих машинок – древние черные агрегаты, весившие, наверное, тонну. Горыстарой одежды, которая на первый взгляд годилась только старьевщику, истарый-престарый пылесос, достойный какого-нибудь музея.

Что касается плетеной мебели, я велел перенести всю ее внизи отреставрировать, заручившись одобрением Папашки, которое в конце концов былодано молчаливым кивком. Обитатели Флигеля обрадовались новому заданию, так чтодело пошло.

Ничего другого, представлявшего интерес, я не обнаружил. РевеккаСтанфорд пока оставалась для меня загадкой, и когда я заглянул на чердак впоследний раз, то прихватил с собою книжечку в кожаном переплете, которуюзаметил еще раньше среди ее вещей.

И вновь на меня накатило тревожное волнение, а в дверяхопять возник Гоблин и отрицательно покачал головой.

Мне понравилось, что мое волнение и отчаяние тут же прошли.

Следующий день, четверг, был тоже спокойным, бесхлопотным.Меня снова охватила паника, и после ленча я отправился побродить по ореховойаллее, послушать, как под ногами поскрипывает мелкий гравий.

Свет был по-утреннему золотистый, но уже начал угасать, истрах вновь тяжело наваливался на меня, не давая дышать.

Дойдя до крыльца, я опустился на ступеньку, открыл книжечку,найденную в сундуке Ревекки Станфорд, и попытался прочесть, что там написано.

Мне не понадобилось много времени, чтобы расшифровать имя напервой странице: "Камилла Блэквуд". Что касается остальных записей,то они были весьма неразборчивы, однако я понял, что это стихи.

Книга стихов Камиллы Блэквуд! А ведь именно призрак Камиллывсегда видят на чердачной лестнице! Я побежал рассказать об этом Жасмин,устроившей себе перекур на заднем крыльце.

Пришлось снова выслушать гневную речь:

"Тарквиний, не трогай эти вещи! Отнеси книжицу вкомнату мисс Куин, пусть там и лежит до ее приезда!"

"Послушай, Жасмин, как по-твоему, что ищет призракКамиллы? Ты ведь видела его так же, как и я. И почему ты не велишь мне трогатьэту книгу? Разве не понятно, что Камилла потеряла ее или куда-то случайнозасунула, а ты ведешь себя так, будто все это пустяки, не имеющиезначения".

"А для кого это имеет значение! – огрызнуласьона. – Для тебя? Ты разве видел призрак Камиллы на лестнице?"

"Видел, причем дважды, и ты это знаешь", –подтвердил я.

"Интересно, как ты теперь собираешься сообщить ей, чтонашел книгу? Через своего ангела-хранителя во время вечерней молитвы?"

"Неплохая идея, – подхватил я. – Ты тожевидела ее призрак – не отрицай".

"Послушай меня, – попыталась разубедить меняЖасмин, – я ни разу его не видела, просто так говорила. Для туристов. Да яв жизни не встречала ни одного призрака".

"Я знаю, ты лукавишь, – заявил я. – Думаю, тыдаже Гоблина видела. Иногда ты смотришь на него в упор – я заметил. Так что,Жасмин, тебе меня не провести".

"Прикуси язычок, юноша".

Я понял, что больше ничего от нее не добьюсь.

Жасмин еще раз повторила, чтобы я убрал книгу подальше. Но уменя были другие планы. Я знал, что если подержать каждую страницу надгалогеновой лампой, то, скорее всего, я сумею разобрать какие-то строки. Ноэтого было мало. К тому же мне недоставало терпения и выносливости.

Я отнес книжку к себе наверх, оставил на письменном столе,затем спустился и снова уселся на ступени крыльца, надеясь, что подъедеткакой-нибудь гость и что-нибудь изменится в этой гнетущей тишине угасающегодня. Паника становилась все сильнее.

"Милостивый Боже, я бы сделал все, что угодно, чтобыэтого не было! Все, что угодно, – с горечью произнес я и закрыл глаза, апотом негромко позвал: – Где ты, Гоблин?"

Но он так же, как и Всевышний, не удостоил меня ответом, итут мне показалось, будто жар весеннего дня несколько остыл и с болот подулпрохладный ветерок. Оттуда никогда не веяло холодом, по крайней мере оченьредко, поэтому я повернулся и взглянул в ту сторону, где за домом располагалосьстарое кладбище и высились громоздкие кипарисы. Болото выглядело, как всегда,темным и таинственным, оно словно нависло над кладбищем, растекаясь чернойбесформенной громадой до самого голубого горизонта.

С той стороны по крутому склону спускалась какая-то женщинаОна широко и уверенно шагала, приподняв правой рукой края темных юбок.

"Очень хорошенькая, – вслух произнес я. –Именно такой я вас и представлял".

Меня поразили собственные слова. С кем это я говорю? Тут япочувствовал, что Гоблин потянул меня за левую руку. Когда я к нему обернулся,по мне словно пробежал ток, а Гоблин мелькнул на мгновение, яростно качаяголовой, и сразу исчез. Так вспыхивает, прежде чем перегореть, электрическаялампочка.

Тем временем ко мне по-прежнему приближалась хорошенькаямолодая женщина. Теперь я мог разглядеть, что она улыбается и что одетапрелестно и очень старомодно: кружевная блузка под горло с рукавами гиго икамеей, затянутая в талии темная юбка из тафты до самой земли. У нее былавысокая полная грудь и роскошные бедра, покачивавшиеся при ходьбе. Лакомыйкусочек. Каштановые волосы убраны с лица, виски и лоб открыты, а в большихтемных глазах светится веселье.

Наконец она дошла до ровной лужайки, на которой стоит нашдом, и слегка вздохнула, словно прогулка с края болот была нелегкой.

"Но тебя ведь не похоронили на том кладбище?" –спросил я, как будто мы были лучшими друзьями.