Возрождение - Владимир Поляков Страница 5

* * *

Приобняв все еще дрожащую как лист на ветру Люсьен, я усадил ее на довольно удобный диванчик после чего и сам приземлился рядом. Монах все так же стоял как памятник нерукотворный, изображая из себя отрешенность от всего мира. Вот только получалось у него это из рук вон плохо.

— Ну что, служитель культа, рассказывай с самого начала, как вы докатились до такой жизни?

— Это безумие началось четыре дня назад, — начал монах свое повествование. — Один из братьев просто напросто не смог открыть входную дверь. Сначала ему не поверили, но потом, попробовав сами, вынуждены были признать его правоту. Дверь пытались открыть всеми способами: выламывали ломом, стреляли, закладывали взрывчатку. Я уж не говорю о м-м-м, несколько нетрадиционных методах.

Эге, да и сами монахи не так просты, как могло показаться. Я готов съесть собственные сапоги, если под словами "нетрадиционные методы" он не имел в виду нечто оккультное.

— Так значит вы сразу почувствовали в этом магическую составляющую? — заинтересовался я. — Да не мнись ты, словно целка после пятого аборта. И ежику понятно, что вы используете магию, хоть и тщательно скрываете это.

— Не буду спорить, все равно это уже неважно. Отсюда не выбраться никому.

— Еще раз такое скажешь, лично тебя под плинтус утрамбую, — моему злобному шипению позавидовали бы все гадюки в окрестностях. — Придурок, ты же должен знать, что высказанные вслух мысли иногда имеют обыкновение сбываться. Говори по сути…

Оказалось, что не только дверь, но и окна, и даже стены не поддались попыткам разрушения. Телефон нельзя сказать чтобы не работал, но постоянно соединял с заведениями на манер тех, что попались и мне. Да и вообще за более конкретными сведениями мне следует обратиться не к нему — скромному члену Ордена — а к более значимым персонам. Вот только самых значимых уже следует на том свете с фонарями искать — померли от непонятных, но тем не менее несовместимых с жизнью причин. Интересные вообще-то новости…

— Так давай, веди к своему духовному начальству, Сусанин хренов. Воплей от тебя много, а толку — маловато будет.

В довесок к словам монаху был выделен легкий толчок в спину для скорейшего перебирания ногами. Скорость беременной улитки, с которой он поплелся провожать нас к более осведомленным людям, меня никак не устраивала. Поднявшись вслед за нашим провожатым на второй этаж, мы медленно продвигались по длинному коридору, по бокам которого видны были абсолютно одинаковые двери. В воздухе витали неуловимые вибрации смерти и того ужаса, что лежит на грани человеческого восприятия. Лишь в ночных кошмарах и бредовых видениях простые люди могут разглядеть слабую тень истинного хоровода безумия, царящего по ту сторону сознания.

— Кельи братьев, — прокомментировал монах. — Многие предпочли затвориться в них в надежде на спасение.

Что я мог сказать? Тактика страуса, прячущего голову в песок и надеющегося таким образом избежать опасности никогда не приносила успеха, к тому же из-за нескольких дверей, кстати плотно закрытых изнутри, ощутимо пованивало мертвечиной. Видимо, некоторые уже "спаслись" от жизни в нашем мире. Вдруг одна из дверей словно взорвалась и из проема выбежало, не побоюсь этого слова, СУЩЕСТВО, лишь внешним видом отдаленно напоминающее человека.

— Где я? Опять кошмар! Вы не посмеете убить меня! — бессвязные крики можно было услышать и в другом конце здания, у меня же, стоящего на таком близком расстоянии от источника воплей, заложило уши словно при посадке самолета.

Я с пристальным интересом изучал это нечто, лишь пару дней назад бывшее человеком. Его глаза пристально смотрели на нас, но не видели. Нет, я неправильно выразился, его глаза видели, но не нас, стоящих прямо перед ним, а нечто другое. Словно перед его взором была другая, совмещенная с нашей, реальность. Окажись на моем месте дипломированный психиатр, он бы наверняка предположил воздействие галлюциногенных препаратов или буйную фазу у больного шизофренией. Но взгляд материалиста, отрицающего все оккультное, в данной ситуации был бы верхом человеческого идиотизма, хотя воистину "No limitus homikus dolboebicus", а иначе говоря нет предела человеческому расп…ству. Ну не может человек, входящий в монашеский орден, кстати тесно связанный с оккультными практиками, сойти с ума в такой странной форме.

Тут у появившегося из кельи в руке появился небольшой, но крайне острый кинжал. Держал он его грамотно, обратным хватом, как нельзя более подходящим для нанесения режущего удара, что заставило меня переместить руку поближе к кобуре.

— Брат Марк, это я, Симон, — попытался заговорить с ним наш проводник. — Ты не узнаешь меня?

Зря он это сказал, тут и к гадалке ходить не надо. При этих словах в глазах Марка медленно проявилось пристальное, но очень уж нехорошее внимание:

— Симон… Не-ет, Симон умер. Его убили, — невнятной скороговоркой пробормотал он. — Ты обманка! Очередной кошмар, фантом. Но тебе не удастся меня обмануть…

Не договорив, Марк стремительным прыжком метнулся к Симону, лезвие кинжала уже шло по широкой дуге, на пути которой находилось горло выбранной жертвы. "Хорошо, что я привык носить пистолет с патроном в стволе и не ставить оружие на предохранитель", — промелькнула в голове мысль за тот ничтожный промежуток времени, который потребовался, чтобы всадить в кинжальщика пару пуль. Первая девятимиллиметровая маслина попала в плечо, заставив безумца отлететь в угол, попутно развернув его в полоборота; вторая же, вместо того, чтобы попасть в другое плечо и отключить оставшуюся руку, вошла в шею, к чертовой матери перебив позвоночник. Диагноз — труп.

Наш проводник, как оказалось откликающийся на имя Симон, стоял, прислонившись к стене и звучно клацал зубами. Признаться честно, немногим тише чем Люсьен несколько минут назад. Видно, он никак не мог прийти в себя по случаю, что его чуть было не прирезал собственный собрат по вере, да еще предварительно заявивший скажем так, вещи, не соответствующие действительности.

— Спасибо за спасение моей жизни, — монах с трудом отклеил себя от стенки. — Я буду молиться за вас, чтобы вы сумели выбраться из этого кошмара, в который превратился наш монастырь.

Нужны мне его молитвы, как алкашу безалкогольное пиво! Похоже, этот наивный тип, считает, что я спас его шкуру из чистого альтруизма. Ну-ну. Это чувство мне неведомо в принципе, но вот благодарный информатор в чужом обществе может оказаться весьма и весьма полезен. Да и являться к здешнему начальству лучше в сопровождении живого проводника, а отнюдь не с рассказами о его внезапной кончине.

Параллельно с философскими размышлениями я деловито обшаривал карманы покойничка. Ничего стоящего обнаружить не удалось, но вот кинжал, все еще накрепко зажатый в мертвой руке, был достоин внимания. Неплохое приобретение на мой скромный взгляд — несколько вычурная рукоять, но зато вполне приличная сталь и баланс, равно пригодный как для обычного ножевого боя, так и для метания.

— Люсьен, вот тебе подарочек, — с этими словами я передал ей свой боевой трофей. — Похоже, что в этом уютном местечке без подобного рода игрушек не проживешь.