Ночные видения - Эллен Датлоу Страница 47

Среди тех, кто поднялся на крыльцо, были люди в кожах, напоминающих животных, а также покойников. Другие выбрали себе кожи, которые мне ничего не напоминали: странные сверкающие фигуры с глазами как у насекомых; лица, скрытые под вуалью, на груди странные символы. Было даже несколько в устрашающих костюмах шутов.

– У них у всех разного рода кожи? – спросила я.

– По-видимому, разного, – ответила Милли. – У них разнообразные кожи.

– И что в этом хорошего? – сказала я, но на это у сестры не было ответа.

Они поднялись на крыльцо, прошли мимо нас, остановились перед дверью и позвонили. Когда дверь отворилась, все закричали ритуальную фразу «сладости или гадости». Но никаких шуток не последовало, только торопливо раздавали полные пригоршни конфет, после чего созданий с двумя кожами прогнали с крыльца.

– Так, что же, если быстро не раздать конфет, то тогда начинают подшучивать? – спросила я.

– Я так понимаю, что да, – сказала Милли. – Тогда намажут оконные стекла мылом или станут бросать гнилыми фруктами в фасад или убьют самого главного члена семьи.

Мне показалось, что первые две шутки сильно отличаются от третьей. Естественно, я предположила, что должны быть еще какие-то способы подшутить, промежуточной жестокости. Скажем, отрубить палец или долго мучить одного из второстепенных членов семьи, например незрелого типа или домашнее животное. Даже убийство кого-нибудь помимо главы семьи показалось мне вполне приемлемой шуткой.

Сестра утверждала, что свои сведения она получила из подслушанных разговоров и телевизионных передач, которые смотрела через окно местного гриль-бара, то есть из двух авторитетных источников, с которыми не поспоришь.

Мы могли бы продолжать спор, если бы обе одновременно не заметили, что один из двукожих на крыльце смотрит не на человека, раздававшего конфеты, а на нас.

– Тихо, – шепнула мне сестра.

Но двукожий подошел ближе, потом еще ближе и с недоумением стал рассматривать ткань, металл и резину манекена, содержавшую нас. Черные сапоги, оранжевая юбка, высокая черная шляпа с мягкими полями, непрактичная во всех отношениях, ложная кожа выкрашена в черный и оранжевый. В руках он держал черную метлу. Вероятно, представлял своего рода древнюю и неэффективную уборщицу.

Он подошел очень близко и заглянул прямо в глаза нашего манекена, а потом посмотрел чуть в сторону, и я поняла, что он смотрит через искусственную кожу прямо на мою сестру.

– Ты что там делаешь? – сказал тип.

Задним числом я думаю, что сестра, до тех пор никем не замеченная и считавшая себя невидимой, не была готова к тому, что ее увидят. Прежде чем я успела ее остановить, она взяла на себя управление руками манекена и сжала их на шее этого типа.

На крыльце поднялась суета, кто-то закричал. Ваза с конфетами упала и разбилась. Державший ее человек ухватился за искусственные руки, стараясь освободить ребенка.

Я оказалась перед выбором: либо спасти ребенка, либо поддержать сестру. Я могла добавить свои усилия, и вдвоем мы бы легко сломали шею этому созданию. Либо я могла ослабить хватку ее пальцев.

В конце концов, я ничего не сделала. Я просто ушла. Через мгновение я оказалась вне искусственной кожи и пронеслась над тротуаром, поднялась на столб и вошла в провод. Через минуту я была уже дома, приходя в сознание в коже, которую занимала прежде.

Рядом, терпеливо ожидая, стояла Мама в дорожной одежде. Увидев, что я вернулась, она перерезала веревки и быстро освободила меня.

– Где твоя сестра? – спросила она.

– Ее увидели, – сказала я.

Мама просто кивнула, губы на ее коже образовывали тонкую линию. Я встала и помассировала себе запястья. Рядом с Мамой стоял Отец, прижимая к голове узелок со льдом.

– Она еще может вернуться, – сказал он.

Я села и, нервничая, стала ждать. И в конце концов она вернулась, перепуганная, хватая ртом воздух. Сестра в бешенстве посмотрела на меня.

– Ты меня бросила. – Это прозвучало как обвинение.

– Тебя увидели, – сказала я, пожав плечами.

Она посмотрела на Маму и Папу, ища поддержки, но никто ее не поддержал. Ее увидели. Она знала правила. Ей повезло, что мы вообще ее дождались.

– Оно меня больше не увидит, – сказала она. – Так что можно не волноваться.

– Ты его ослепила? – спросил Отец.

– Убила, – сказала она. – Задушила. – Она снова посмотрела на меня. – Тебя не благодарю, – прошептала сестра.

– Не зуди, – сказала ей Мама и подпоясала ей плащ. – Давайте, – сказала она. – Пора в путь.

Но едва мы отворили дверь, как снова появился тот тип. Он выглядел точно так же, как прежде, все тот же оранжевый и черный, все та же несчастная шляпа, только теперь у него были черные отметины на шее.

– Привет! – сказала Мама.

– Угощайте, а не то подшучу, – сказало это создание.

– Чем могу вам помочь? – спросила Мама. – Вы потерялись?

– Я… не знаю, – сказало оно.

– Да, – сказала Мама. – Я могу вам помочь.

Оно долго молчало и не двигалось.

– Кто вы? – наконец, вымолвило оно.

– Я? – сказала Мама, поднося руку к своей шее так, что это оживило мои воспоминания. – Я твоя мама. Разве не узнаешь?

Вот так наша семья увеличилась на одного члена, у меня появилась еще одна сестра. Милли этому не слишком обрадовалась, но я была чрезвычайно рада. Еще одна сестра, думала я, вспоминая все, чему смогу ее научить. Еще одна сестра! И я ее действительно научила и любила ее весь остаток вечера. До того самого момента, когда часы пробили полночь и праздник закончился. Тогда мы ее съели.