Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг Страница 42

– Прошу в мою карету, – сказал Шеридан. Малыш забрался вкабину и, сам того не подозревая, перешел в собственность Бриггса Шеридана – вту самую минуту, когда дверка захлопнулась. /

У Шеридана не было проблем с бабами. Он мог пить или не пить– по настроению. Единственной проблемой его были карты, любые игры в карты –лишь бы на деньги. Он потерял все: работу, кредитные карточки, дом, которыйдостался от матери. Ему не довелось пока сидеть за решеткой, но едва столкнувшисьс мистером Регги, он понял, что тюрьма по сравнению с этим типом – сущий рай.

В тот вечер он вел себя как последний идиот. Лучше бы сразувсе спустил. Когда, спускаешь все сразу, то расхолаживаешься, возвращаешьсядомой, смотришь по телеку проделки коротышки Карсона, а потом идешь спать. Нокогда срываешь первый банк, то теряешь голову. В тот вечер Шеридан потерялголову, и к концу игры задолжал 17000 долларов. В это было трудно поверить, онбыл потрясен, ошарашен несправедливостью проигрыша. По дороге домой он старалсяне напоминать себе, что должен мистеру Регги не семьсот, не семь тысяч, асемнадцать тысяч звонких монет. Как только мысли перескакивали на это, онначинал хихикать и включал приемник в машине погромче.

Но на следующий вечер ему было уже не до смеху, когда двегориллы – ребята, которым несложно добавить на каждую руку по нескольколоктевых сгибов, если не заплатишь, – притащили его в контору мистера Регги.

– Я заплачу, – залепетал Шеридан. – Заплачу, послушайте, этоне проблема, через пару дней, самое большее через неделю, ну, через две неделина худой конец…

– Ты утомил меня, Шеридан, – сказал мистер Регги.

– Я…

– Заткнись. Думаешь, я не знаю, что ты будешь делать, еслидать тебе неделю? Ты пойдешь клянчить к дружку сотню-другую – если найдетсядружок, у которого можно клянчить. А если не выгорит с дружком, то бомбанешьвиноводочную лавчонку… коли кишка не тонка. Но я сомневаюсь в этом, хотя… всевозможно. – Мистер Регги подался вперед, подперев подбородок, и улыбнулся Отнего несло одеколоном «Тед Лапидус». – А если даже ты и отыщешь двестизавалящих долларов, то что сними сделаешь?

– Отдам их вам, – прошептал Шеридан. Еще немного и оннамочил бы в штаны. – Я отдам их вам, честное слово!

– Не отдашь, – возразил мистер Регги. – Ты попытаешьсяотыграться. А мне достанется воз и маленькая тележка твоих дерьмовыхоправданий. Вот о чем ты сейчас думаешь, друг мой, вот о чем. Шеридан захныкал.

– Эти мальчики могут надолго уложить тебя в больницу, –мечтательно протянул мистер Регги. – Тебе на каждую руку поставят покапельнице, и из носу будут вдобавок торчать трубки.

Шеридан заплакал.

– Но я добрый. Я дам тебе шанс, – сказал мистер Регги иподтолкнул к Шеридану через стол сложенный листочек бумаги. – Ты должен найтиобщий язык с этим человеком. Он зовет себя мистер Маг, но на деле такой жемешок дерьма, как и ты. А теперь вон отсюда. Вернешься через неделю. Твоядолговая расписка полежит пока на этом столе. Либо ты выкупаешь ее, либо моидрузья примутся за тебя. И тогда, как выразился некий Букер Т., однажды начав,они не остановятся, не получив полного удовлетворения.

На листочке было написано настоящее имя Турка. Шериданотправился к нему и услышал о детях и прогулках на «яхсе». Мистер Маг выписалтакже чек на сумму чуть больше той, что значилась в долговой расписке,оставшейся у мистера Регги. С тех пор Шеридан стал кружить около торговыхцентров.

Он вырулил со стоянки, посмотрел, нет ли машин, и выехал надорожку, ведущую к «Макдональдсу». Малыш сидел на переднем сидении, руки наколенках, в глазах – беспокойство. Шеридан завернул за угол.

– Зачем мы объезжаем его? – спросил малыш.

– А вдруг твой Деда выйдет через заднюю дверь, – пояснилШеридан. – Не дрейфь, малыш. Мне кажется, именно здесь я его и видел.

– Видели? В самом деле видели?

– Не сомневаюсь даже.

Волна облегчения омыла лицо парнишки, и на мгновение Шериданпочувствовал к нему жалость – «я ведь не монстр и не маньяк какой, чертпобери». Но с каждым разом он увязал в долгах все глубже и глубже, а этотублюдок Регги без малейших угрызений совести сидел у него на шее. СейчасШеридан был должен не 17 000, как в первый раз, не 20 000 и даже не 25 000.Сейчас он был должен тридцать пять тысяч, и вернуть их нужно не позднеесубботы, если он не хочет, чтоб у него прибавилось локтей.

На задворках, возле контейнера для мусора, он остановился.Сюда никто не сунется. Ладушки. Он запустил левую руку в карман на двери,предназначенный для карт и прочей ерунды, и выудил оттуда стальные наручники.Их голодные пасти были разинуты.

– Почему мы тут остановились, мистер? – спросил малыш, и вголосе его был страх; похоже, мальчик понял, что есть на свете кое-что похуже,чем отстать от Деды в кишащем покупателями торговом центре.

– Только на секундочку, ты не думай, – успокоил его Шеридан.Горький опыт учил, что нельзя недооценивать шестилетнего ребенка. Вторая жертваШеридана заехала ему по яйцам и чуть не удрала. – Я просто вспомнил, что забылнадеть очки. За это прав могут лишить… Где-то они тут были, на полу, в футляре.Скорей всего, к тебе соскользнули. Посмотри, будь добр.

Малыш нагнулся за очечником, который был ПУСТ. Шериданнаклонился и ловко защелкнул один наручник у него на запястье. И началось.Разве не твердил он себе, что это большая ошибка – недооценивать шестилетку?Малыш сопротивлялся, как дикий кот, извивался угрем – вот уж не подумаешь,глядя на этого шкета. Брыкался, царапался и молотил по дверце, вскрикиваятонко, почти по-птичьи. Наконец он добрался до ручки, и дверка распахнулась.

Шеридан сграбастал малыша за шиворот и втащил назад.Попытался защелкнуть второй наручник на специальной подпорке, что рядом ссиденьем, но промахнулся. Малыш тяпнул его за руку, дважды, до крови. Черт,зубы как бритвы. Рука заныла. Шеридан ударил малыша по губам, того отбросило –кровь Шеридана на губах, подбородке, капает на край футболки. Шериданухитрился-таки защелкнуть второй наручник на подпорке и откинулся на спинкусвоего сидения, посасывая тыльную сторону правой ладони.

Боль не утихала. Он отнял руку ото рта и стал рассматриватьее в слабом свете приборной доски. Две неглубоких рваных борозды, каждая по двадюйма длиной, тянулись от запястья к костяшкам пальцев. Кровь медленнымиручейками выталкивалась из них. И все-таки рановато успокаивать пацана другимисредствами – теми, которые портят товар.

– Испорсишь совар – испорсишь цена, – предостерегал Турок.

Нет, нельзя винить малыша – он, Шеридан, сделал бы то жесамое. Надо бы продезинфицировать рану, как только представится возможность, ато и укол засадить – он где-то читал, что человеческий укус самый опасный. Амалыш молодец.