Змееборец - Арина Веста Страница 29

На часах, развешенных по всему подземелью, было двадцать четыре деления, поэтому часовая стрелка едва ползла, но зато не было путаницы, и семь утра нельзя было спутать с семью вечера. Ранним утром Варвару разбудил вкрадчивый стук в дверь.

– Обождите, я скоро! – пообещала она.

Она наскоро привела себя в порядок и распахнула дверь. На пороге стоял крупный черноволосый мужчина с влажными, немного навыкате глазами и черной маслянистой бородой, больше подходящей арабскому шейху, чем работнику научного концерна. Окинув Варвару взглядом, он загадочно усмехнулся:

– Здравствуйте, меня зовут Руслан Гвиадов, мне поручено проводить вас по всем отделениям нашего концерна. – В следующую секунду галантный Карабас-Барабас коснулся губами ее руки, словно поставил печать раскаленным сургучом. – Вы еще не завтракали, пожалуйте в столовую.

Варвара обреченно согласилась, хотя ей была противна сама мысль о еде. Миновав несколько колен извилистого подземелья, они вошли в обтекаемо овальный зал, похожий на перламутровую раковину моллюска.

За длинным столом сидели молодые люди в одинаковых черных одеждах и медленно, без аппетита ели из алюминиевых тарелок. Их гладко выбритые затылки были помечены одинаковыми татуировками, и Варвара не сразу уловила различие в этих знаках. Изысканные сплетения «кельтского» орнамента складывались в треугольники, у девушек они были направлены вершиной вниз, а у юношей вершиной вверх.

И Гвиадов словно угадал ее интерес:

– Эта татуировка вроде нашего фирменного клейма. У мастеров тату этот символ называется «узел павших».

– Странное название!

– Этим знаком метили себя викинги, добровольно обреченные в жертву Одину.

– Вы имеете отношение к «Валхалле»?

– К Валхалле? Не понимаю, о чем вы, но в переносном смысле все эти юноши и девушки готовятся добровольно уйти в рай, и наш долг помочь им в этом. Мы помогаем им освободиться от тягот бытия, а они оставляют нам свои молодые красивые тела. Знаете, что больше всего пугает материалистов в картине смерти? Посмертное разложение и его унизительные стадии. Они знают, что их тела не подвергнутся распаду, и даже наоборот: мы наделим их силами вечной молодости!

– Вы осуществите пересадку душ и подарите их оболочки износившимся геронтам?

– Отчасти вы правы. Мы перенесем информацию о новом владельце в прежнее тело, говоря компьютерным языком, перезапишем матрицу заказчика на новый носитель. Это лучше, чем отправлять на свалку столь совершенные орудия жизни.

Работники столовой, в основном малорослые дегенераты с плоскими «обезьяньими» лицами, принесли завтрак: клубнику, яблоки, порезанную кубиками свежую морковь и кислородный коктейль. Добровольцы «Валхаллы» должны были передать свои тела в идеальном состоянии, и сыроядение способствовало этому.

– Эти овощи и фрукты растут здесь же, в подземных оранжереях, не ведая о превратностях климата, – объяснил Гвиадов, – и наша научная база не нуждается в подвозе продуктов или подъездных путях. Изнутри на поверхность не выходит никаких коммуникаций, кроме воздухозаборников.

– Какая идиллия! – ядовито заметила Варвара. – Однако кроме воздуха вы «засасываете» еще и людей. – Она кивнула на «павших».

– Вы очень наблюдательны. – Гвиадов, казалось, не заметил ее выпада.

Ласково поглаживая свою «нейлоновую» бороду, он продолжил образовательную экскурсию:

– Еженедельно к нам поступают новые партии волонтеров. Их проводят через специальные терминалы, с выходами на подземные трассы. В основном это дороги стратегического назначения и резервные ветки метро. Они проложены на гигантской глубине, и о них не знает даже правительство. В начале пятидесятых Сталин велел запечатать выходы из верхнего Тартара и уничтожить все документы, но эти глубинные подземелья по-прежнему соединяются с правительственными бункерами под Москвой и Чеховым и сообщаются с официальными подземными городами в Ново-Огарево и на Валдае. Вы, должно быть, слышали о них? Мы хорошо платим, поэтому не испытываем нужды в поставщиках живого товара.

Бородатый гид был не просто откровенен, он явно хвастался перед гостьей могуществом и всепроникающей силой своей фирмы, точно уже наметил, когда и каким способом ей сотрут память.

– А теперь пойдемте, я покажу вам наш «зоопарк», – позвал Гвиадов, видя, что девушка не притронулась к пище.

Они медленно шествовали по замку Синей Бороды, где кровь, казалась, капала с замочных скважин. Едва волоча ноги, Варвара брела по вылощенным коридорам «фабрики смерти». За прозрачными стенками «зоопарка» обитали гибриды: человеческие существа с крыльями, с множеством ног, с лапами вместо рук, с перепончатыми ступнями. Многие плакали и взывали о помощи, другие были накачаны наркотиками и вели себя тихо.

Они спускались по кругам ада все ниже, к центру земли. Вопреки слухам о пекле, здесь располагались криогенные лаборатории, где в темноте и холоде пребывали результаты тысяч неудачных опытов.

По зеркально вылощенным коридорам сновали служащие концерна. Навстречу Варваре и Гвиадову быстрой упругой походкой шел высокий блондин. Соломенный цвет его шевелюры подчеркивали черный комбинезон, одинаковый для всех работников базы, и черная «хирургическая» шапочка. О его настоящем ранге в подземной иерархии свидетельствовали крепкий блестящий купол лба, казавшегося еще выше от ранних залысин, и неприступный блеск отполированных стеклышек, прикрывающих голубые льдистые глаза с выражением загадочной отрешенности.