Сердце волка - Вольфганг Хольбайн Страница 25

Впрочем, Штефан всего лишь предположил, что Висслер смотрел именно на юг. Пелена туч над долиной теперь стала еще плотнее. Было так темно, как будто они находились в замкнутом помещении без окон и дверей. Штефан окончательно потерял ориентацию, причем не только в пространстве, но и во времени. Он прикидывал в уме, что они сидели здесь на валунах и ждали наступления рассвета не более двух часов, однако ему казалось — нет, он был в этом почти убежден, — что они находятся здесь уже раз в сто дольше. Когда они покинули дом Баркова, то словно начали падать в черную дыру, в которой не существовало ничего привычного для них. И этой черной дыре не было ни конца ни края.

— Я нашел подходящее место для посадки, — продолжил Висслер, хотя ни Штефан, ни Ребекка никак не отреагировали на его слова и даже не повернулись к нему. — Отсюда до него минут десять, не больше, но нам, наверное, лучше прийти туда пораньше.

Его голос прозвучал слегка капризно, как у ребенка, который пытается привлечь внимание взрослых. Со стороны это казалось даже забавным. Однако и упорное стремление Штефана и Ребекки игнорировать Висслера вряд ли было разумным. Впрочем, они сейчас и были похожи на маленьких детей, заблудившихся в темноте в незнакомой местности.

— Ну так что?

Лишь по причине того, что брюзжащий голос Висслера начал действовать ему на нервы, Штефан все-таки поднялся и протянул руку Ребекке. Они, балансируя, стали осторожно спускаться с валунов. При этом несколько камней сорвались с места и с грохотом покатились вниз. Точнее говоря, это был даже не грохот, а звонкое постукивание — с таким звуком легонько ударяются друг о друга стеклянные бутылки, лежащие в одной сумке. В обычных условиях Штефан не обратил бы на этот звук ни малейшего внимания. Теперь же он показался Штефану грохотом пулеметной очереди, эхо от которой прокатилось по всей долине.

Похоже, не только у него возникли подобные ощущения. Висслер тоже заметно вздрогнул и бросил нервный взгляд в темноту. Его руки в перчатках невольно скользнули к висевшему на груди автомату. Он переступил с ноги на ногу, и снег при этом громко заскрипел.

— Куда идти? — спросил Штефан.

Висслер, посмотрев по сторонам, махнул рукой, как показалось Штефану, наугад, в темноту. Штефан не стал спрашивать, что там, впереди, кроме темноты, ночи и таящейся опасности. Они с Ребеккой просто пошли вслед за Висслером. Валуны за их спиной быстро растворились в темноте. Хотя в двух шагах ничего не было видно, Штефану казалось, что они углубляются в нетронутую, первобытную часть леса. Под ногами было совсем мало снега — очевидно, он с трудом пробивался сюда сквозь густые кроны деревьев. Эхо шагов стало звучать как-то иначе — более приглушенно, как будто вдруг исчезла целая гамма звуковых полутонов, хорошо различимых в обычных условиях.

Где-то очень далеко — хотя и не так далеко, как хотелось бы Штефану, — завыл волк. Штефан еле удержался от того, чтобы не вздрогнуть от испуга, а Ребекка остановилась как вкопанная и огляделась по сторонам, широко раскрыв от ужаса глаза. Несмотря на толстые перчатки, Штефан почувствовал, как напряглись в его ладони ее пальцы.

Висслер тоже остановился и повернулся к ним.

— Не переживайте. — Он явно пытался их успокоить. — Это все ерунда.

— Это не ерунда, это — волк, — возразила Ребекка. Ее голос дрожал.

— Но он далеко отсюда, — ободряюще сказал Висслер.

— Тот русский солдат, наверное, тоже так думал, — не согласилась с ним Ребекка.

Ее голос неожиданно стал каким-то другим, и Штефан осознал, что ей сейчас угрожало: ее жизненные силы были на исходе, а потому она балансировала на грани истерического припадка, хотя и отчаянно старалась не поддаться ему.

— Ничего с нами не случится, — произнес Штефан громко, пытаясь при этом казаться как можно более спокойным. — Они далеко отсюда.

Он посмотрел на Висслера, словно ища его поддержки. Американец незаметно кивнул, изобразил беспечную улыбку и похлопал ладонями по автомату.

— К тому же я начеку, — добавил он.

Штефан подумал, что эти слова прозвучали немного комично. Успокаивающе, но все равно комично. Если они и в самом деле встретят волков, то оружие вряд ли им поможет. Тому русскому оно не помогло, хотя он был вооружен лучше Висслера. Однако Штефан, конечно же, не стал озвучивать подобные мысли. Ребекка, похоже, снова взяла себя в руки, но наверняка пребывала в таком состоянии, при котором одно неосторожное слово могло спровоцировать всплеск эмоций.

Волк снова завыл, правда теперь Штефан даже обрадовался этому звуку: волчий вой хотя и был жутким и угрожающим, но доносился все же издалека и при этом явно не приближался.

— Пойдемте, — сказал Висслер бодрым тоном. — Уже недалеко.

Он протянул руку, но Ребекка тут же поспешно шагнула назад. Висслер, пожав плечами, опустил руку. Бросив сердитый взгляд на Штефана, он повернулся и зашагал вперед. Штефан невольно удивился тому, как этот человек мог ориентироваться в такой темноте. Он сам неминуемо заблудился бы, сделав буквально несколько шагов. Даже периодически повторяющийся вой волка не мог быть ориентиром: все звуки в этой чаще казалась какими-то странными и Штефану было понятно лишь то, что вой доносился издалека, но не ясно, с какой именно стороны.

Ему в голову пришла еще одна мысль, пожалуй самая жуткая из всех: если то, что Висслер рассказывал им о Волчьем Сердце, соответствовало действительности, в таком случае они, скорее всего, были первыми людьми, попавшими в эту долину за несколько последних столетий, а может и тысячелетий. Более того, здесь, возможно, еще никогда не ступала нога человека, и тогда они — что было маловероятно, но в принципе возможно, — были первыми людьми, оказавшимися в этой долине еще со времен сотворения мира. Подобное предположение отнюдь не ободрило Штефана, а, наоборот, усилило страх. Вероятно, потому, что эта местность была необычайно мрачной и вообще какой-то другой. Не считая того, что они могли здесь нормально дышать, эти места казались такими же опасными, как поверхность далекой неизведанной планеты.

Через некоторое время, показавшееся Штефану вечностью, Висслер наконец-то остановился и поднял левую руку. Правую руку он все это время держал на автомате. Штефан встал рядом с ним и бросил на него вопросительный взгляд:

— Мы уже пришли?

Висслер молча указал вперед. Там — буквально в нескольких шагах от них — виднелась покрытая снегом полукруглая поляна непонятно каких размеров. За ней что-то поблескивало — возможно, это была речка, которую они видели с гребня горы.

— Ну и где же вертолет?

Висслер мотнул головой вверх.

— Еще в пути. Как только станет достаточно светло, он приземлится здесь. Не переживайте. Мы скоро его услышим.

— Вы с ним на связи, — угрюмо предположил Штефан.

— Да, и связь непрерывна, — подтвердил Висслер.

Штефан спросил себя, почему это откровение Висслера удивило и даже рассердило его. Ведь Висслер вызвал вертолет еще несколько часов назад. Может, он и в самом деле все это время поддерживал контакт с пилотом. Мысль о том, что не у него, а у кого-то другого все-таки есть связь с внешним миром, пусть даже и такая эфемерная, делала еще болезненнее ощущение того, что он, Штефан, совершенно беспомощен и его судьба всецело зависит от других людей.