Жажда - Трейси Вульф Страница 24

Я пытаюсь подыскать слова, чтобы извиниться или хотя бы придумать какой-нибудь предлог для моего прихода сюда, но прежде, чем я успеваю что-то придумать, ярость в ее глазах гаснет, причем так быстро, что теперь я уже не совсем уверена в том, что вообще видела ее. Тем более что, когда девушка встает и идет ко мне, гнев или что там было тут же сменется выражением радушия и теплоты.

– Должно быть, ты Грейс, – говорит она по-английски с чуть заметным акцентом и останавливается примерно в футе передо мной. – Мне так хотелось познакомиться с тобой. – Она протягивает мне руку, и я ошарашенно пожимаю ее. – Меня зовут Лия, и у меня такое чувство, что мы с тобой станем очень хорошими подругами.

Это не самое странное из тех приветствий, которые были в моей жизни, – эта честь по-прежнему принадлежит Бренту Хэйворду, который, вместо того чтобы сказать «рад знакомству», вытер свои сопли о праздничное платье, в котором я впервые пошла в детский сад, но по степени странности нынешнее приветствие ушло от того детсадовского недалеко. Однако улыбка девушки так заразительна, что я невольно улыбаюсь в ответ.

– Да, я Грейс, – говорю я. – Рада познакомиться.

– О, к чему такая официальность, – мягко отвечает она и ведет меня вон из комнаты, прежде чем я успеваю сказать, что хочу оглядеть ее. Несколько секунд – и девушка уже выключила свет и закрыла за собой дверь, притом проделала это на редкость быстро.

– На каком языке ты сейчас говорила? – спрашиваю я, когда мы идем обратно, в середину библиотеки. – Это наречие какого-то из местных народов? Оно звучало так красиво.

– О нет. – Она смеется, и этот нежный, серебристый смех подходит ей как нельзя лучше. – Вообще-то я наткнулась на этот язык, когда проводила свои изыскания. Мне никогда не доводилось слышать, чтобы кто-нибудь на нем говорил, так что я даже не уверена, что правильно произношу слова.

– У него потрясающее звучание. А что это была за книга? – Как жаль, что мне не удалось увидеть ее обложку, думаю я.

– Скучная, – она небрежно машет рукой. – Эта внеаудиторная научно-исследовательская работа убьет меня. А теперь пойдем выпьем чаю, и ты расскажешь мне о себе. У тебя будет достаточно времени поговорить о занятиях, когда придется реально на них торчать.

Я решаю не говорить ей, что возможность изучать новые предметы – это единственное, что мне нравится в переезде на Аляску. Ведь в программе той государственной школы, в которой я училась в Сан-Диего, не было, например, такой темы, как охота на ведьм в странах бассейна Атлантического океана, и зачет по ней я получить не могла. Что касается чая, то это предложение кажется мне соблазнительным, особенно теперь, после того, что случилось, когда я попыталась попить «Доктора Пеппера». И еще более заманчивой представляется перспектива завести подругу в этой чертовой школе, где все смотрят на меня так, словно у меня три головы… или словно я пустое место.

– А ты уверена, что у тебя нет других дел? Я не хотела тебе мешать. Мне просто хотелось осмотреть библиотеку. Мне нравятся горгульи. Это отдает Средневековьем.

– Точно. Это все мисс Ройс.

– Дай догадаюсь. Она хипстер, да? И носит фланелевые рубашки?

– Нет, она предпочитает длинные цветастые юбки в стиле хиппи и венки из цветов.

– Теперь мне еще больше хочется с ней познакомиться. – Сейчас мы находимся не там, где в библиотеку вошла я, а в противоположной ее стороне и проходим через зону отдыха – здесь стоит несколько черных диванов с фиолетовыми декоративными подушками, на которых красуются цитаты из классических фильмов ужасов. Моя любимая – это знаменитая реплика Нормана Бейтса из «Психо» Хичкока: «Иногда мы все немного сходим с ума». Еще мне очень нравится надпись на соседней подушке: «Бойся. Очень бойся». Это взято из «Мухи».