Жажда - Трейси Вульф Страница 23

Выйдя из зала, я пускаюсь бежать, желая убраться от Джексона как можно дальше. Я не знаю, куда бегу, но, пожалуй, если бы знала, это все равно бы ничего не изменило. Ведь я понятия не имею, где здесь что находится.

Добежав до конца коридора, я сворачиваю налево, повинуясь инстинкту и желанию поскорее оказаться где угодно, лишь бы подальше от собравшихся на вечеринке.

Я совершенно не представляю себе, чем я могла так рассердить Джексона и почему он каждый раз ведет себя со мной настолько по-разному. С тех пор как я очутилась в этой школе, мы с ним сталкивались четыре раза, и всякий раз он вел себя по-другому. В первый раз он был несносен, во второй – отрешен, в третий – серьезен, а в четвертый – взбешен. Похоже, настроение у него меняется быстрее, чем фотки в Инстаграмах моих подруг.

Я добегаю до еще одного тупика и на сей раз поворачиваю направо. Через несколько секунд моему взору предстает лестница, настолько же простая и непритязательная, насколько парадная лестница затейлива и великолепна. Я бегом спускаюсь на один лестничный пролет, потом еще, еще и оказываюсь на нижнем этаже. Здесь я опять сворачиваю направо и бегу до конца коридора.

Я задыхаюсь, и меня немного подташнивает – надо полагать, из-за горной болезни, которая все никак не желает меня отпускать. Я на минуту останавливаюсь, наклоняюсь, чтобы отдышаться, и чувствую, что мое смущение проходит и я снова обретаю способность мыслить здраво.

Какая же я дебилка, что распсиховалась и сбежала от Джексона, который всего-то откусил половинку клубники, глядя на меня, – что тут может быть страшного?

В глубине души я понимаю, что дело не только в этом, а в выражении его лица, в языке тела и в том, что его глаза недвусмысленно говорили мне, чтобы я шла куда подальше. Но все равно было глупо вот так сбегать.

Нет, на эту стремную вечеринку я не вернусь, но мне ужасно стыдно, что я повела себя так позорно.

Выпрямившись, я пытаюсь решить, что делать теперь; наверное, лучше всего было бы вернуться в мою комнату, принять еще пару таблеток и лечь спать, но тут до меня доходит, что я стою пред дверью школьной библиотеки. А поскольку мне никогда еще не попадалась такая библиотека, которая пришлась бы мне не по вкусу, я не могу устоять перед искушением и, открыв дверь, захожу внутрь.

И меня сразу же охватывает странное чувство – становится страшно, и все мое естество кричит, что мне надо немедля повернуться и бежать со всех ног. Я еще никогда не испытывала такого, и у меня мелькает мысль: может, и правда лучше смыться? Но сегодня мне и так уже пришлось слишком много бегать, а потому я игнорирую и стеснение в груди, и неприятные ощущения в животе и продолжаю идти вперед, пока не останавливаюсь у контрольного стола.

Здесь я несколько минут просто стою и оглядываюсь по сторонам. Секунда – и охвативший меня ужас проходит без следа, уступив место изумлению и восхищению. Потому что здешний библиотекарь определенно родственная мне душа – начать хотя бы с того, что здесь полным-полно книг, по меньшей мере десятки тысяч, и множество стеллажей. Но есть и еще кое-что.

На верхних полках стеллажей красуются расставленные в случайном порядке горгульи, смотрящие вниз, словно охраняя книги.

С потолка, также без всякой системы, свисает несколько десятков переливающихся кристаллов и блестящих лент.

Все не занятое стеллажами пространство занято кабинками для чтения, в которых стоят мягкие кресла, кресла-мешки, а там, где есть место, даже есть несколько потертых кожаных диванов.

Но самое интересное – теперь мне однозначно не терпится познакомиться с библиотекарем – это стикеры, расклеенные везде. На стенах, на стеллажах, на письменных столах, креслах, компьютерах. Везде. Большие стикеры, маленькие стикеры, смешные стикеры, стикеры с торговыми знаками, стикеры со смайликами, стикеры с саркастическими изречениями… Список получается длинный, и мне хочется бродить по этой библиотеке, пока я не прочту или не разгляжу их все.

Но их тут слишком много – за один раз все не изучить, да и за десять раз тоже, и я решаю начать с тех стикеров, которые попадутся мне, когда я буду обходить горгулий.

Потому что после осмотра остальной части библиотеки я больше не считаю, что эти статуи расставлены в произвольном порядке. И ужасно хочу узнать, что именно здешний библиотекарь желает мне показать.

Первая горгулья – свирепого вида тварь с крыльями, как у летучей мыши, – охраняет стеллаж с романами ужасов. Сам он украшен стикерами с эмблемой «Охотников за привидениями», и я не могу удержаться от смеха, когда вижу корешки сочинений буквально всех авторов, пишущих или писавших в этом жанре: от Джона Уэбстера до Мэри Шелли, от Эдгара Аллана По до Джо Хилла. Еще приятнее то, что особое почтение тут оказано Виктору Гюго, а три экземпляра «Собора Парижской Богоматери» не без иронии поставлены прямо перед глазами горгульи.