Ведьмы танцуют в огне - Юрий Чучмай Страница 21

— Я думаю, он нас проверяет. Меня, скорее… А тебя я взял в помощники. Как это — проводить дознания? Сложно?

— Да не особо, — Дитрих покачал головой. — Ты же это сто раз видел. Когда я тут работал, меня даже хвалили за усердие…

И он рассказал Готфриду о трудовых буднях наёмных палачей. О порядке дознания и о маленьких секретах, которые используют, когда вина очевидна, но доказательств нет.

Потом они вошли внутрь, и вся тяжесть деревянных перекрытий и неровных шершавых стен навалилась на них. Вдаль уходил широкий тёмный коридор, зажатый между двумя рядами обшарпанных деревянных дверей. В воздухе стоял запах тления и сырости, из камер то и дело доносились стоны, всхлипы и звонкий лязг цепей.

В конце коридора мерцала цветными витражами полукруглая пристройка с алтарём — здесь молились и исповедовались как инквизиторы, так и узники. А так же молельня защищала тюрьму от дьяволов.

Это была церковь судебной системы, только вместо скамей, стоящих ровными рядами, располагались двадцать шесть тюремных камер. Подобные тюрьмы были также возведены и в других крупных городах епископства.

Справа от входа была лестница на второй этаж, слева — каморка тюремщика и пыточные камеры.

Из своей коморки показался подхалим-тюремщик Леопольд Денбар, ссохшийся злой старикашка с бритой головой. Поздоровавшись с ним, друзья прошли в камеру дознаний.

Пыточная тоже была мрачным местом: небольшая комнатушка, шести шагов в длину, шести в ширину и шести в высоту, чтобы было удобно использовать страппадо. Стены были увешаны разнообразным палаческим инструментом — тисками, щипцами, масками, плетьми. В полу находилось отверстие для слива нечистот и крови. В углу стоял стол, покрытый пурпурным сукном с жёлтой окантовкой, которое также было придавлено сверху тяжёлым бронзовым распятием на подставке. Небольшое окошко под потолком цедило пасмурный свет сквозь толстые прутья ржавой решётки.

Камера была наполнена людьми, столпившимися возле скрюченной, пристёгнутой к деревянному креслу фигурки молодой девушки. Той самой, с которой Дитрих Байер со товарищи так весело развлеклись пару дней назад. Это были всевозможные доктора, священники, жаждущие исповедовать заблудшее дитя, и, собственно, инквизиторы, которым надлежало вести дознание.

Из-за стола с пурпурным покрывалом на всю эту толчею взирали герр Фридрих Фёрнер, доктор права Эрнст Фазольт, незнакомый Готфриду доктор медицины, священник, а так же секретарь Ганс Шталь, посасывающий перо за своей маленькой конторкой в стороне. В тёмном углу, позади герров, притаился странный чернобородый незнакомец с изрядными бакенбардами. Он торопливо писал что-то в небольшой книжице свинцовым карандашом, иногда смачивая его слюной. На кафедре лежала стопка из трёх книг, чтобы можно было свериться на случай разногласий, а так же стояло бронзовое распятие, как символ божьего присутствия.

Наконец Фёрнер постучал деревянным молоточком в знак того, что дознание начинается, и вся мелкая шушера расползлась вон из зала. В поисках новой жертвы, конечно, ведь параллельно, в соседних помещениях, велись ещё два дознания. А в зале суда остались лишь герры судьи, канцелярская сволочь, Готфрид с Дитрихом, а также чернобородый незнакомец с книжицей.

Прочитали все обычные молитвы.

— Приступим к дознанию, — сказал Фёрнер и вновь стукнул молоточком, отбив последние разговоры. — Извольте представиться.

— Анна Фогельбаум.

— Возраст?

— Девятнадцать лет, ваше преосвященство.

— Замужем?

— Нет, ваше преосвященство, живу с родителями…

— Знаете ли причину, по которой вас допрашивают?

Анна потупилась и произнесла:

— Обвиняют в ведовстве?

— Именно, — ответил Фёрнер мягко. — Поэтому предлагаю тотчас сознаться во всём, дабы не тратить наше и своё время.

Анна промолчала, а викарий вздохнул и спросил:

— Мои люди утверждают, что вас поймали в ночь на первое мая сего года на шабаше в Хаупсморвальде, где вы предавались богохульным игрищам и прочей ереси. Вы можете оправдаться?

Ведьма молчала ещё какое-то время, а потом, верно решив, что терять ей больше нечего, выпалила:

— Ваши люди, вот эти, — она указала на Готфрида с Дитрихом, — были пьяны, схватили меня в переулке и… и… надругались надо мной!

Господа судьи равнодушно переглянулись, и доктор Эрнст Фазольт предложил:

— Нужно проверить её на дьявольские знаки.

Дождавшись благосклонного кивка Фёрнера, Дитрих заголил девушке спину и грудь, и Готфрид стал присматриваться к её телу, ища нечестивые отметины. Грудь у неё была хороша. Лицо так себе, а вот грудь очень даже хороша. Упругая, молодая… Господа судьи даже наклонились вперёд, чтобы получше всё разглядеть.

— Что это за царапины на предплечьях?

— Ваша честь, это меня кошка исцарапала. Я хотела её покормить, а она…

Тем временем Готфрид проверял подозрительные участки кожи, тыкая в них специально предназначенным для этого шилом.

Укол — длинная, толстая игла входит в тело, девушка взвизгивает от боли, из ранки течёт кровь. Ещё укол — то же самое. Снова укол, следующий — девушка дёргается и кричит, кандалы звенят, но Дитрих крепко держит её за плечи. Опять укол, и вдруг шило по рукоятку входит в тело ведьмы в районе лопатки, прямо в странное тёмное пятно.

Она, казалось, сама была удивлена, потому что повернула голову и непонимающим взглядом уставилась на это место.

— Что вы чувствуете? — с интересом спросил Фёрнер.

— Я… э-э… щекотно… — в растерянности ответила Анна.

Писарь что-то нацарапал в протоколе, а Готфрид продолжил осмотр. Вскоре он обнаружил ещё пару дьявольских отметин: одну в виде пятна и одну в центре треугольника из родинок.

— Вы всё ещё будете отрицать свою виновность? — благодушно спросил Фёрнер. — В таком случае, где вы получили дьявольский знак?

Анна перекрестилась скованными руками и ответила:

— Я никогда ничего не замышляла против Господа, и останусь верна ему. Ни в каком шабаше я не участвовала и колдовством не занималась.

— Что ж, раз подозреваемая не реагирует на милосердное обращение, в таком случае следует применить пытки, — сказал викарий.

Готфрид приказал было применить тиски для пальцев, однако Фёрнер прервал его.

— Давайте лучше страппадо, — попросил он. — Сегодня у нас гость, так что покажем ему что-нибудь зрелищное. И снимите с неё платье, пожалуйста.

Наверное гостем был этот, с книжицей и бакенбардами. Палачи отстегнули девушку от кресла, раздели догола, связали ей руки за спиной и примотали к ним верёвку. Другой конец верёвки проходил через кольцо в потолке и был намотан на деревянный вал, к которому подошёл Дитрих. К ноге ведьмы Готфрид прицепил каменный груз, размером с её голову.