Предательства - Лилит Сэйнткроу Страница 13

Осмотревшись, я не нашла ничего, кроме безделушек, которыми можно было кидаться, и вдруг услышала приглушенный шум крыльев. Они рассекали воздух в комнате. У меня разметались волосы от ветра, прилетевшего, казалось, из ниоткуда. И я замерла, готовая увидеть бабушкину сову. Но ничего не произошло. Я пристально вгляделась в Кристофа.

Он кивнул. У него залоснились и потемнели волосы — он был близок к трансформации.

Ипостась может быть слабой или сильной, но сильнейшая из всех та, что сопровождается появлением внешнего символа — чаще всего животного, невидимого обычным людям. Там же, в глубинах сознания, зреет и жажда крови, которая доводит до умопомрачения, стоит лишь учуять запах алой жидкости.

Не отрывая от меня взгляда, Кристоф медленно, очень медленно опустился на корточки и оперся рукой об пол для устойчивости.

— Твое «становление» очень близко, Дрю. Все заложенное в тебе природой особенно сильно проявляется, когда ты взволнована. Но на это нельзя рассчитывать. Вполне возможно, тебя не допускают к учебным боям потому, что составляют специальную программу или ждут новых преподавателей. А может, и по другим причинам.

Казалось, он и сам придерживался версии о «других причинах». И по-прежнему не говорил мне всего, что знал или о чем догадывался.

— Дилан сказал, это потому, что ты еще не вернулся.

Напряжение упругим канатом протянулось между нами, загорелось огнем внутри.

— А, Дилан. Кстати, как он? — По лицу Кристофа расползлась совсем не дружелюбная улыбка. Это была ухмылка кота, сидящего перед мышиной норкой. — Он сказал, что был влюблен в нее?

Ээ?..

— Что?

— Мы все в нее влюблялись. Она была лучом света — твоя мама. Сергей украл ее. Но еще до этого она покинула нас по собственной воле. Мы все… — Он медленно поднялся на ноги. Стилет завертелся у него в пальцах, выписывая полукружья и поблескивая серебряным лезвием. — На сегодня достаточно, Дрю. Можешь встать.

Я не двинулась с места. Я получила от него намного больше, чем от кого бы то ни было. Но мало ли — вдруг он снова бросится на меня, чтобы, что называется, закрепить пройденное.

По идее, мне надо было напугаться до смерти. Но почему-то я совсем не боялась, хотя сердце чуть не выскакивало из груди. Дышала я короткими, резкими рывками, все тело покалывало от избытка адреналина. После почти двухнедельного оцепенения и постоянного страха я впервые почувствовала себя неимоверно живой и свежей.

— Ну, упрямая, как всегда. — Он вздохнул и бросил нож на тумбочку. Тот громко звякнул о ножку лампы. — Мне скоро уходить, осталось полчаса. Я не собираюсь тратить их на то, чтобы швырять тебя по комнате.

— Вот спасибо! — Хотела бы я вложить в эти слова больше издевки. Дыхание выровнялось. — Так зачем ты тогда пришел? Чаю попить? — Меня мучила жажда, а от него пахло пирогами. С яблоками и корицей. Но желудок у меня сжался до размера монеты в десять центов. Залез в гости через окно, да еще и «осталось полчаса» — ничего хорошего не жди. По крайней мере, я так решила.

Шутки закончились. Кристоф вдруг стал старше, хотя лицо не изменилось.

— Найти тебя и убедиться, что ты в безопасности.

Мило с твоей стороны, ничего не скажешь. Сердце снова заколотилось. Я сделала над собой усилие, чтобы подняться с пола и выпрямиться во весь рост. Плечо разрывало от боли.

— Меня не пускают одну на улицу.

— Меня волнует не улица. — Кристоф вздохнул. Его мокрый свитер прилип к телу, джинсы — хоть выжимай.

И сам собой возник вопрос.

— Так как ты все-таки забрался в окно? И что тебя так волнует?

— Здесь предатель. — Взглянув на кровать и решив, что лучше туда не садиться, он вдруг вытянул руки — смешно и беспомощно. — Кто-то выдал местонахождение проверенного Братством охраняемого дома, о котором даже я не имел права знать. Выдал Сергею. Что, следовательно, дало ему возможность залечь в засаду и поджидать там нас обоих.

Я с трудом сдержалась, чтобы не содрогнуться. Тогда, полторы недели назад, Кристоф, как супермен, влетел сквозь пролом в стене на капоте грузовика, за руль которого цеплялся перепуганный до смерти Грейвс. А меня уже топили в своей бездонности черные, масленые глаза Сергея.

— Но мы же надрали ему задницу! Подумаешь, кто-то нас выдал! Ведь…

Кристоф покачал головой и погрустнел. Вдруг он двинулся вперед, и я вздрогнула, но он лишь подошел к стулу и упал на него. Стул слабо скрипнул.

— Нам просто повезло, Дрю. Если бы это была ночь, если бы Хуан и остальные слепо следовали инструкции, если бы твой приятель не доверился мне, если бы ты не билась с Сергеем с неожиданными для всех сноровкой и силой… Если бы, если бы, если бы… То тебя бы уже не было. — Звериный оскал на секунду исказил его лицо, я подумала, что померещилось. — Я бы потерял тебя.

Он сказал это так, будто мысль только что пришла ему в голову.

Мы смущенно молчали. Тишина расплескалась по комнате, коснувшись занавесок, отчего проникающий сквозь пелену дождя свет за окном потускнел еще больше.

В недоумении я смотрела на Кристофа.

— И ты должна быть совсем в другом месте, — вздохнул он. — Я думал, тебя повезут в главное здание. Я не знал, что ты окажешься здесь, среди… ну, этих.

Так, выяснили еще кое-что — это не единственная Школа. Но о ком это он?

— Кого «этих»? Волков? Так здесь и дампиры есть.

— Неважно. Наверное… они решили… что тебе будет безопаснее в маленькой школе. А мне это намного облегчает работу.

— Какую работу? — Даже себе самой я показалась уж слишком подозрительной. Щеки горели, колени подгибались.

— Работу? Например, опекать мою беспечную птичку до «становления». Я хорошо знаю эту Школу. Нет, твоя мама здесь не училась.

Спасибо, Кристоф. Я не спрашивала. Но как приятно получить ответ.

И снова неловкая пауза. Я старалась не сутулиться.

— Чего ты еще мне не рассказал?

— Ничего ценного. Ничего насущного. Или еще хочешь? — Он опустил подбородок. — Тогда, птаха, садись и слушай. Времени мало, а у меня для тебя кое-что есть.