Загадочный город - Эндрю Кальдекотт Страница 12

Улица Артери Лейн не соответствовала своему названию, поскольку оказалась скорее не артерией, а незначительной венкой в кровеносной системе Ротервирда. Комнаты Облонга находились в верхнем жилом этаже ветхой башни, и добраться до них можно было лишь по скрипящей деревянной лестнице, чудом не успевшей прогнить насквозь. В квартире имелись маленькая кухня и ванная, а также хорошо меблированные спальня с кабинетом. Деревянные панели стен были покрыты темными пятнами. Из окна своего кабинета Облонг смог разглядеть бурлящий поток реки Ротер.

Он воспрянул духом, когда обнаружил бумажные цветы в вазе, продуктовый набор на кухне и подготовленные в камине кабинета дрова. Облонг как раз балансировал на носках на краю стула, расставляя книги, когда в комнате раздался скрипучий старушечий голос:

— Я буду вашей домоправительницей. Местные зовут меня Аггс.

Облонг попытался сгруппироваться, поскольку стул качнуло назад. Его поймали две крепкие руки, и, обернувшись, он увидел приземистую женщину с копной кудрявых белых волос и зубами, напоминающими надломленные кладбищенские надгробия. «Среднего возраста, приближается к старости», — решил он.

— Я занимаюсь всеми жилищными вопросами школы, — продолжила женщина, подчеркивая широту своей империи взмахом руки. — Здесь живете вы, Тингамми и мистер Уотсит.

— Здравствуйте. — Облонг пожал протянутую Аггс руку. Рука у нее была твердая, как гранит.

— Этот этаж полностью за вами. Что думаете?

— Очень мило, вполне мне подходит.

— Подходит для чего?

— Для занятий и отдыха.

— Занятий и отдыха! Ну да, врите побольше, и можете считать меня австрийкой, — ответила Аггс и заговорщически подмигнула.

Облонг, который щепетильно относился к вопросам времени, предположил, что ей не стоит так поздно задерживаться на работе.

— Мои рабочие часы определяет необходимость, мистер Облонг, и для меня приветствия и прощания стоят на первом месте.

Облонг поинтересовался, что входит в сферу деятельности домоправительницы.

— Что попросят, то и делаю. Готовка, уборка, стирка и слежка, — кратко перечислила Аггс, ставя на стол тосты и чайник. — Мы подружимся.

— Аггс — это сокращение от Агата?

— От Агапантус. Но даже мистер Смит не угадал. А теперь пора вас накормить, а то что-то вы даже книги правильно расставить не в силах. Одни распределяют их по высоте, другие по предмету, а третьи — в алфавитном порядке. Я сама предпочитаю группировать по предмету. А то зачем же класть подушки с кастрюлями?

Пока Облонг послушно допивал вторую чашку чая, Аггс провела инструктаж по правильному обращению с холодильником и плитой, рассказала о погоде на ближайший месяц, предоставила список необходимых для жизни магазинов, сообщила время открытия и закрытия единственного ротервирдского паба «Душа подмастерья» и напоследок заверила, что с четвертым классом у Облонга не будет никаких проблем. Все, что от него требовалось, это явиться к половине девятого в день начала семестра — и непременно в мантии.

— Значит, вы присматривали и за моим предшественником?

— Нет, у него была не я, если вообще кто-то был.

В мире есть отменные лжецы и безучастные лжецы, а есть та редкая прослойка, к которой относилась Аггс, ложь которых настолько очевидна, что их едва ли можно вообще называть лжецами. Ее привыкшее к искренности лицо исказилось, брови поползли вверх, а крылья носа начали подергиваться, когда она вперила взгляд в собственные туфли.

Облонг решил не подвергать женщину еще большим мучениям. Она явно выполняла приказ.

Следующие два дня Облонг провел в основном в своих комнатах, отчасти из-за испортившейся погоды, отчасти из природной стеснительности, а отчасти потому, что принял решение как можно лучше подготовиться к предстоящему первому уроку. Аггс и без того забила его шкафы всевозможными припасами, поэтому в дополнительных походах по магазинам не было никакой срочной необходимости.

В последний свободный вечер Облонг решил поразвлечься, но лишь набрел на две постройки, которые продемонстрировали явную враждебность к посетителям.

Первая локация скрывалась за высокой стеной и развешанными тут и там надписями красным шрифтом: «Запретная территория. ПОМЕСТЬЕ РОТЕРВИРД. НЕ ВХОДИТЬ». Невзирая на предписание, за забором полным ходом шли реставрационные работы. Вторая постройка, открытое для обозрения импозантное здание, также щеголяло надписями на настенных табличках: «Эскатчен Плейс», и ниже: «Мармион Финч, герольд Ротервирда. ПОСЕТИТЕЛЕЙ НЕ ПРИНИМАЕМ».

Внешнее убранство Эскатчен Плейс представляло собой натуральное произведение геральдического искусства: на внушительной двойной входной двери вокруг дубовых перегородок с обеих сторон обвивались каменные змеи; четыре литых свинцовых грифона стояли на страже вдоль верхнего карниза; над каждым окном висели щиты, а сами двойные двери украшала великолепная резная буква «Р», означающая «Ротервирд».

Прежде чем отступить, Облонг решил, что, должно быть, именно в поместье и доме герольда, старейших городских постройках, одинаково закрытых для посещения, и кроется разгадка необычного устройства Ротервирда. Договор обязывал его заниматься исключительно историей 1800 года и дальше, и только внешнего мира, история же самого Ротервирда находилась под категорическим запретом. Здесь он должен жить настоящим. Персональные изыскания могли только сбить его с пути истинного.

Между Голден Мин и другими большими улицами закручивались в хаотичном вихре открытые лестничные пролеты с экстравагантными названиями, такими как Лестница Иакова или Ступени Слепца. Облонг успел пройти мимо нескольких из них и лишь потом понял, что эти лестницы вели на верхнюю улицу, Итерс Уэй ^[9], которая, опускаясь и поднимаясь вновь, шла вдоль богатых западных кварталов города. Он поднялся наверх и обнаружил ряды заведений ремесленников и торговцев, сбивавшихся в конкурирующие группы, — на каждой витрине красовалась кованая железная вывеска. Одни вывески были простыми, на других, к примеру, открывались и закрывались крошечные металлические дверцы, наполнялись и опустошались аптечные пузырьки, меняли цвет буквы, крутились стрелки часов или ходили, летали и хлопали крыльями миниатюрные фигурки.

Время от времени он замечал грандиозные фасады с изображением сцен, прославлявших определенное ремесло: то были Ротервирдские залы гильдий. Облонг принялся считать их и про себя отмечал местоположение каждого.

В течение следующей недели ему удалось найти десять таких залов: резчиков, стеклодувов, пекарей, часовщиков, кожевенников, модельеров, работников по металлу, кукольников, каменщиков и мешальщиков. Он не смог обнаружить только два.

Торговцы на Итерс Уэй отличались дружелюбием. По всей вероятности, новости разлетались быстро, и приветствие «Доброго вечерочка, господин историк!» быстро стало обычным рефреном. Облонга воодушевляла возможность наблюдать за прохожими на нижних уровнях, пока сам он пытался сложить в уме карту этого удивительного города. Одна из башен — в которой размещалась ротервирдская винокурня поставщика алкогольных напитков Влада, с выходящей на Итерс Уэй витриной, — была украшена прикрепленными к стенам медными шариками. Витрина впечатляла разнообразием бутылок всевозможных форм и цветов, а также их содержимым — множеством сортов виски, джина, бренди и вин, как сухих, так и крепленых.