Бессмертные - Клаудия Грэй Страница 12

Я что теперь, вроде той девицы из «Героев»? Которая раз заразом себя лечит?

Добравшись до машины, я помедлила.

— Дженна, возможно, поездка на машине — не такая уж ихорошая идея. Ты ведь не только слышишь странные голосовые сообщения всобственной голове. Сегодня, кажется, устроили какой-то искаженный повтор, такс чего бы твоей машине заработать на этот раз?

Пожалуй, иногда разговоры с собой — это лучший способразобраться в своих затруднениях, а я к тому же еще и неплохой слушатель.

— И где же этот сосед-благодетель, когда он тебе такнужен?

Я огляделась, но, разумеется, рыцари все вымерли, равно каки мои соседи.

— А-а-а! Я просто хочу оказаться на чертовой автобуснойостановке, народ!

Я зажмурилась и разыграла небольшой приступ гнева, топаяногами, словно карапуз в магазине игрушек. По моему телу прокатилась внезапнаяволна, и на миг мне показалось, будто я падаю с высотного здания. Разлепивглаза и оглядевшись, я поняла, что уже там и нахожусь — на чертовой автобуснойостановке! И сижу прямо посреди тротуара.

— Ну, это уже совершенно неуместно.

— Эй! Эй! Черт! — заорал знакомый мужской голос.

— Ты!

По луже собственной янтарной крови я отползла назад. Меняпоразило, что я чувствую только прилив адреналина, а никакой боли стольвнезапное и близкое знакомство с бетоном мне не причинило.

— Я совершенно рехнулась, и виноват в этом ты! А нуверни меня обратно!

Он потянулся и поймал мои машущие руки, чтобы рывком поднятьс тротуара. Порыв осеннего ветра заткнул мне рот, но и успокоил. Мои глазашироко распахнулись, взгляд впился в незнакомца.

— Ты в порядке?

Он склонил голову набок и в свою очередь уставился на меня.

— Я… думаю, у меня идет кровь.

Прижав ладонь к затылку, я нащупала влажные спутанныеволосы. Никакой раны, никакой боли, только лохматые мокрые пряди.

— Ну, я думала…

Его губы расплылись в медленной, слегка язвительной улыбке.По правде сказать, это была почти усмешка.

— То, что ты думала, и близко не лежит к правде. —Он покачал головой.

— Э-э? — остроумно отозвалась я.

Парень оказался настолько классным, что я соображала струдом. Высокий, светловолосый и очаровательный. Вылитый Джастин Хартли. Вотчерт!

— Алек. — Он отступил на шаг назад и протянулбезупречную ладонь. — Меня зовут Алек, и ты должна мне доверять.

Не зная, как еще поступить, и ощущая себя совершенно сбитойс толку, я пожала его руку и попыталась небрежно тряхнуть волосами.

— Я Дженна, — представилась я, пока листьятанцевали у меня под ногами.

— Дженна, ты должна пойти со мной.

Он смотрел на меня невероятно синими глазами.

— Э-э, нет, мне нужно…

Он накрыл мою ладонь своей. Она была теплой и сильной и ктому же казалась единственной реальностью в моей жизни с тех пор, как япровалилась в этот кошмар.

— Тебе нужно пойти со мной, — повторил он. —Поверь мне. Я все расскажу по пути.

Разумеется, мне прекрасно известна вся эта ерунда насчет «неходить никуда с незнакомцами», но вы должны понять, что этот парень выгляделкак единственный островок смысла посреди моря безумия. Знаю, это звучит дико,но я всем существом ощущала, что ему следует доверять и что это будетправильно. Точно так же, как я неведомо откуда знала, что он будет ждать меняздесь.

Ну ладно, хорошо. Не буду утверждать, что его чертовскаяпривлекательность не сыграла здесь свою роль.

— Отлично, я пойду с тобой, но только потому, что я,скорее всего, сплю, — сообщила я.

Он улыбнулся и жестом предложил мне следовать за ним. Язаторопилась, чтобы не отстать, пытаясь одновременно распутывать собственныеволосы и любоваться на его симпатичную задницу.

«Да от нее четвертак отскочит! О, боже мой. Я думаю совсемкак моя мать».

Внезапно он остановился около неоново-зеленой машины, и отнеожиданности я почти натолкнулась на него.

— Что это?

— «Шевроле каприс» семьдесят шестого года, —ответил он, распахнув передо мной дверцу.

— Выглядит как огромный зеленый леденец.

Я скользнула на белое кожаное сиденье, разглядываястаромодную двухдверную спортивную машину, а он обошел ее кругом и сел на местоводителя. Только я собралась открыть рот и сообщить ему, что тоже питаюслабость к старым автомобилям, как он нагнулся ко мне и схватил за руку.

— И ты вовсе не спишь, — глядя мне в лицо, заявилон. — Ты мертва.

— Мертва! — Я попыталась отстраниться. — Чтоза чушь?

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Вместо того чтобыотпустить мою руку, Алек прижался крепче и обнял меня.

— Верь мне. Позволь, я покажу тебе, — попросил он.

Его голос действовал на меня как наркотик. Я буквальнорастворилась в нем и, задохнувшись от изумления, поднялась в его объятиях ввоздух. Машина, похожая на огромный зеленый леденец, осталась внизу, под нами.Вокруг мелькали белые пятна света. Я взглянула на Алека, парящего вместе сомной, — его глаза сияли красным, словно восходящая осенняя луна.

«В точности как тогда… на остановке…», — медленноначала вспоминать я, пока мы плыли сквозь время к мигу нашей первой встречи.

— Меня послали сюда спасти тебя, — зашелестел уменя в ушах его голос. — Посмотри вниз. Вспомни…

Его слова окутывали меня, как туман.

Я посмотрела вниз. Там в ожидании автобуса стояла я сама,одетая в маленькое черное платье и обутая в мамины классные, но неудобныетуфли, разобиженная и погруженная в разговор сама с собой. Три человека сидели,втиснувшись на крохотную скамейку, а затем там же объявился Алек, возникший изниоткуда. Я вопросительно покосилась на того Алека, который парил, обняв меня.Его глаза все еще пылали хищным красным огнем, и вопросы застыли на моих губах.

«Смотри… вспоминай…»

Я вновь уставилась вниз и увидела, как направляю «МистераПерца» в лицо Алеку. В эти глаза, такие же красные, как и сейчас. Я увидела,как что-то кричу и одновременно делаю шаг назад. Именно тогда мамин шикарныйкаблук-шпилька соскользнул с края тротуара, и я в ужасе увидела, как мойдвойник, всплеснув руками в воздухе, опрокинулся назад и с тошнотворным стукомударился головой о бетон.

Вот так все и было. Я не шелохнулась, когда люди савтобусной остановки окружили меня, явно не зная, что делать. Прямо между нимипрошел Алек, подобно тени во мраке. Казалось, никто не заметил его, когда онсклонился над моим неподвижным телом.