Большая книга ужасов. 43 - Елена Усачева Страница 10

Когда Ира открыла глаза, солнце заметно переместилось в небе. Лицо и руки ее горели от укусов комаров. Стрекотали кузнечики. Она с трудом поднялась на отяжелевшие ноги. В голове стояла звенящая пустота.

Куда она идет? Зачем?

Решив больше не соваться в лес, она пошла вдоль просеки. По границе леса и травы передвигаться было легко, высохшая земля мягко пружинила под ногами, низкие кустики уступали ей дорогу. Ира шла и шла, без надежды выискивая впереди хоть какую-нибудь тропинку, хоть что-нибудь, говорящее о том, что здесь были люди, что они ходили по этому лесу, благополучно добирались до дома, сидели потом за столом, пили чай, разговаривали о своих планах на будущее. Набегающие слезы мешали смотреть. Сбившийся на лоб платок не позволял поднять глаза. Она сорвала его с головы, скомкала, замахнулась, чтобы бросить эту тряпку за куст…

Да так и застыла с поднятой рукой.

У горизонта просека расступалась, открывая поле, холм, домики…

Этого не могло быть! Ира не поверила своим глазам. Сейчас эти домики исчезнут, опять зашуршит трава, выпуская из зарослей мерзкую собаку вместе с ее страшным хозяином… Надо разворачиваться и уходить, пока над ней не посмеялись, не превратили ее надежды в кошмар…

И все же она пошла вперед. Домики приблизились. Не разрешая себе надеяться на чудо, Ира побежала к холму. В уставших ногах появилась легкость, к ней вернулись силы. Только бы это не был мираж, только бы домики не растаяли в тумане!

Нет! Все на месте!

Через несколько минут она уже была около крайних заборов. Схватилась за шаткие штакетины, поискала калитку. И только тут заметила, что дом нежилой. Краска на рамах облупилась, окна без стекол глядели на нее пустыми глазницами, крыша съехала набок. Избушка осела и скособочилась. Вечернее солнце золотило старые почерневшие бревна.

Еще ничего не понимая, Ира обогнула забор. На другой стороне дороги дома вообще не было, там остался только сарай. Между досками зияли щели. Тянулись вверх большущие лопухи.

Нет! Она выбралась! Она спаслась!

Цепляясь за покосившиеся перекладины, Ира прошла к другому дому. Он выглядел жилым. Хоть и с кривой крышей, но стены более или менее ровные, тускло отсвечивали запыленные стекла. В одном из окон мелькнула чья-то голова. Скрипнула дверь, на пороге появилась древняя бабка в мешковатом черном платье и переднике. Бабка и Ира какое-то время безмолвно смотрели друг на друга.

– Тебе чего? Откуда? – Голос у бабки был высоким и противным.

Но Ира так устала от лесных шумов, что была рада даже этому голосу.

– Здравствуйте, – выдавила она и почувствовала, как пересохло у нее во рту. – Попить у вас можно?

– Конечно, – радостно встрепенулась бабка, нырнула в дом и тут же появилась с жестяным ковшиком. У ковшика был немного подточен один край, словно его грызли.

Холодная вода обожгла губы и язык. Заломило зубы. Но Ира пила и никак не могла напиться.

– Заблудилась, что ли?

Цепкий бабкин взгляд окинул испачканную одежду гостьи. Ира кивнула в ответ. Отдавая ковш, она заметила, что все еще сжимает в руке скомканный платок.

– Где я? – спросила она, вытирая кулаком рот.

– А Воронцовка это, Воронцовка, – бабка довольно закивала.

Услышав название деревни, Ира вздрогнула.

– Далеко отсюда до Вязовни?

– Тута рядышком, – оживилась бабка, выплывая за калитку. – Вот так по дороге пойдешь, все прямо и прямо, там и будет твоя Вязовня.

Ира проследила за бабкиной рукой – нужно было пересечь деревню, спуститься с холма и уйти обратно в лес по широкой, хорошо накатанной дороге.

– А люди где? – спросила Ира, оглядываясь на развороченные нежилые дома.

– Тебе кто нужен-то? – скороговоркой спросила бабка. – Все здесь. Тут я живу с сыночком, – повела она локтем в сторону своей развалюхи. – Там Колька, – бабка показала на крайний дом. – Никого больше и нет. А вот и они.

Два мужика с корзинками. Из леса идут. Странно как-то… Что это они там делали? Рановато для грибов. Шишки, что ли, собирали?

– Разве мальчик здесь не живет? Худой такой… на велосипеде ездит?

Ей стало тревожно, захотелось уйти. Куда-нибудь, где есть нормальные люди. Где не смотрит на тебя так подозрительно лес, где не появляется неизвестно кто непонятно откуда.

– Приезжают тут иногда, – нехотя заговорила бабка, поворачиваясь к своему дому. – Да я за ними не слежу. Может, и был какой на велосипеде. Не знаю. Всякое здесь происходит. – С этими словами бабка скрылась в избе, оставив Иру у забора с открытым ртом.

«Всякое здесь происходит…»

Да, именно так и сказал вредный мальчишка на велосипеде. Но сейчас думать обо всем этом ей не хотелось. На Иру вновь навалилась усталость. Она села на землю около забора, бросила платок, который все еще комкала в руках, и уставилась на приближавшихся мужчин.

Выглядели они, как два брата-близнеца: в одинаковых темно-зеленых куртках, одинаково лохматые и бородатые. Только цвет волос у них был разный. Один светло-рыжий, другой темный. Оба молча прошли мимо Иры. Светлый завернул в калитку. А темный пошел дальше. Его дом оказался на другом конце деревни – если расстояние в четыре развалюшки можно назвать «другим концом». Покосившийся сарайчик без забора.