Бумажные призраки - Джулия Хиберлин Страница 9

В третьем классе у меня появился первый секрет от сестры.

Рейчел было пятнадцать, она вечно торчала в театральной студии – корчила там глупые рожи и заигрывала с мальчиками. Мне было одиноко. Я всего боялась. По телику в ту пору пугали сибирской язвой и нападениями акул на людей.

Еще я была странная, суеверная. Несмотря на все усилия Рейчел (она каждое утро делала мне прическу, как у себя, и придумывала, в чем мне идти в школу), одноклассники это пронюхали. Рюкзак у меня был походный, защитного цвета (в тайном кармашке хранился блокнот с советами по выживанию), а не блестящий розовый ранец с веселой мордашкой Лиззи Магуайр. Однажды учительница принесла в класс черного котенка: я тут же перекрестила сердце и плюнула через плечо – прямо соседу на парту.

Мама за меня волновалась. Она прибила на стену в моей комнате репродукцию Матисса, утверждая, что эта жизнерадостная и яркая картина отпугнет всех призраков, которых я себе навыдумывала. Она не догадывалась, что по ночам я буду тревожиться за рыбок – а вдруг желтый кот их все-таки выловит? Я проснусь, а рыбок нет, и вода в аквариуме красная… «Le chat aux poissons rouges». Даже название картины звучало зловеще.

Месяц спустя я обнаружила на чердаке старинную фотографию в конверте, скотчем приклеенную снизу к ступеньке лестницы. Мама отправила меня наверх с фонариком – искать рождественский венок в виде снеговика, который мы каждый год вешали на входную дверь. И я заметила уголок конверта, торчащий сквозь трещину в деревянной ступеньке. Сперва я решила, что в конверте лежит инструкция по использованию чердачного вентилятора или печки. Прежняя хозяйка дома, пожилая женщина, всюду приклеивала конверты с инструкциями – под выдвижные ящики, с внутренней стороны дверец. Мы с Рейчел не теряли надежды когда-нибудь найти в таком конверте пачку стодолларовых банкнот.

Однако этот был тонкий и с коричневатыми разводами от влаги. Внутри оказалась фотография двух девочек в лесу примерно моего возраста – эдакие невесты в белых платьях, с шлейфами. И, кажется, близняшки. Одна девочка получилась размытым белым пятном, словно она только что вышла прямо из своей сестры. С обратной стороны карточки растеклось еще одно пятно: подпись синими чернилами. Ни имен, ни даты было не разобрать.

Эта фотография никогда не казалась мне странной. Волшебной, особенной – да. Предназначенной только мне – да. Меня тянуло в эту лесную чащу, как Алису в Страну чудес. Я аккуратно приклеила карточку к задней стенке своего шкафа, где никто не смог бы ее найти. Было совершенно ясно, что эти девочки – мой идеал, образец для подражания. Они гуляют по лесу, ничего не боясь, лазают по высоким деревьям, ловят в банки насекомых, делают «колесо» при любой возможности и нарочно плюются в мальчишек.

То и дело я разводила в стороны висящую в шкафу одежду, словно занавес, – и вот они, мои подружки, ждут, когда я приду с ними поиграть. Я придумывала сказки с их участием. Рисовала их. А иногда притворялась, что это мы с Рейчел, что между нами нет разницы в шесть лет, что мы девять месяцев пролежали рядышком в утробе матери, а потом в один миг выскочили оттуда навстречу новому миру – и что мне никогда-никогда в жизни не было одиноко или страшно.

В конце концов я нашла себе подружку – застенчивую милую девочку, которая сидела со мной за обедом и ела только оранжевое. У нее тоже были тайны. Например, она таскала еду с кухни и прятала у себя в комнате. Но никогда не ела спрятанное. Однажды я нашла у нее под кроватью растаявшее шоколадное мороженое в нетронутой упаковке. Рядом с ней я чувствовала себя нормальной.

Спустя несколько лет фотокарточка отклеилась от стенки шкафа и упала на дно.

Я позабыла близняшек.

Тогда я понятия не имела, что однажды они приведут меня к убийце Рейчел.