Ни пенсом больше, ни пенсом меньше - Джеффри Арчер Страница 7

— А как насчёт жилья? — спросил Дэвид. — Где будет квартира?

— Вы займёте одну из квартир компании в Барбикане, совсем недалеко от нашей лондонской конторы, — объяснил Купер.

Больше вопросов у Дэвида не было. Силвермен рассказал всё ясно и доступно, и было видно, что он знает своё дело.

Через десять дней Дэвид получил телеграмму: Силвермен приглашал его на ленч в «21-й клуб» в Нью-Йорке. Войдя в ресторан, он узнал многих из людей, сидевших за соседними столиками, и почувствовал уверенность: очевидно, пригласивший его человек знает, чего он хочет. Их столик находился в одной из ниш, которые предпочитали бизнесмены, желавшие, чтобы их разговор не подслушали.

Силвермен пребывал в хорошем настроении. Он немного потянул разговор, касаясь не относящихся к делу вопросов, но, в конце концов, когда принесли бренди, предложил Дэвиду место в Лондоне. Дэвид был в восторге: 25 000 долларов в год в компании с таким захватывающим дух будущим. Отказавшись от времени на раздумье, он сразу же согласился приступить с 1 января к работе в Лондоне.

Дэвид Кеслер никогда прежде не бывал в Англии: какая зелёная трава, какие узкие дороги, какие заборы и живые изгороди укрывают дома! После широких автострад и просторных автомобилей Нью-Йорка он чувствовал себя так, словно попал в игрушечный городок. Маленькая квартирка в Барбикане была чистенькой и безликой и, как и обещал мистер Купер, близко к конторе, расположенной на Треднидл-стрит. Контора компании «Проспекта ойл» занимала семь комнат на одном из этажей огромного викторианского особняка; единственным помещением, имевшим вид, достойный процветающей компании, был кабинет Силвермена. В других комнатах располагались крошечная приёмная, комната для телекса, два кабинета секретарей, комната покрупнее для мистера Эллиота и маленькая комнатушка для него. Дэвиду она показалась совсем убогой, но Силвермен тут же указал, что аренда в Сити Лондона составляет 30 долларов за квадратный фут [9], в то время как в Нью-Йорке — всего 10 долларов.

Секретарша Берни Силвермена Джудит Лэмпсон провела Дэвида в прилично обставленный кабинет главного исполнительного директора. Силвермен сидел в большом чёрном вращающемся кресле за массивным столом, делавшим его похожим на лилипута. На столе стояли четыре телефона — три белых и один красный. Позднее Дэвид выяснил, что солидно выглядевший красный телефон был напрямую связан с номером в Соединённых Штатах, но ему так и не удалось узнать, чей это номер.

— Доброе утро, мистер Силвермен. Какое моё первое задание?

— Берни, пожалуйста, называйте меня Берни. Садитесь. Заметили, как изменились в цене акции компании за последние несколько дней?

— Ещё бы! — с энтузиазмом ответил Дэвид. — Поднялись почти до шести долларов. Полагаю, это потому, что теперь нас поддерживает новый банк и успешно идёт разведка и у других компаний?

— Нет, — вполголоса произнёс Силвермен тоном, подчёркивающим, что информация не предназначена для посторонних ушей, — дело в том, что мы сами провели весьма удачное бурение, но ещё не решили, когда объявить об этом. Вот здесь полный отчёт геолога. — С этими словами Силвермен энергично придвинул к Дэвиду аляповатую папку внушительных размеров.

Дэвид чуть не присвистнул:

— И какие планы у компании теперь?

— Объявим, что нашли нефть, — тихо продолжил Силвермен, поигрывая ластиком, — недели через три, когда будем полностью уверены в размерах и объёме скважины. Нам ещё предстоит выработать план, что делать с рекламой и внезапным притоком денег. Разумеется, цена акций подскочит до небес.

— Наши акции и так всё время ползут вверх. Вероятно, люди уже знают?

— Вполне возможно. Беда с этой чёрной жидкостью: как только она появляется на поверхности, спрятать её уже невозможно, — рассмеялся Силвермен.

— Можно ли на выгодных условиях вовлекать в дело других лиц? — спросил Дэвид.

— Конечно, если это не причиняет компании вреда. Просто дайте мне знать, что кто-то хочет вложить деньги в наше предприятие. Здесь, в Англии, у нас нет проблем с распространением информации среди служащих, как, кстати, и ограничивающих законов, в отличие от Америки.

— Как высоко, по-вашему, подскочат акции?

Силвермен посмотрел Дэвиду прямо в глаза и небрежно произнёс:

— Двадцать долларов.

Вернувшись к себе в кабинет, Дэвид тщательно изучил любезно предоставленный ему Силверменом отчёт геолога. Создавалось впечатление, что компания «Проспекта ойл» вроде действительно нашла нефть, но объём месторождения ещё не определён. Закончив читать, Дэвид взглянул на часы и чуть не выругался. Отчёт геолога так захватил его мысли, что у него совсем вылетело из головы: сегодня он обедает в Оксфорде со своим однокашником по Гарварду. Дэвид наскоро сложил бумаги в портфель и, взяв такси, помчался на Паддингтонский вокзал, чтобы успеть на поезд в 18.15.

По дороге в университетский городок он размышлял о Стивене Брэдли, с которым они дружили во времена Гарварда. Стивен охотно помогал Дэвиду и другим однокурсникам с математикой. Сейчас Брэдли учился в аспирантуре колледжа Магдален и был одним из самых блестящих аспирантов своего курса. В Гарварде он победил в конкурсе на стипендию памяти Кеннеди, а в 1970 году завоевал Уистеровскую премию по математике, самую престижную награду на математическом факультете. Хотя в денежном выражении премия составляла совсем ничтожную сумму в 80 долларов и медаль, но получаемая репутация и предложения мест работы вызывали большую конкуренцию среди студентов. Стивен победил без особого труда, поэтому никто не удивился, когда его пригласили в аспирантуру в Оксфорд. Сейчас заканчивался его третий год в аспирантуре колледжа Магдален. Его статьи по Булевой алгебре [10]с небольшими интервалами регулярно печатались в «Учёных записках Лондонского математического общества», и в газетах уже объявили, что он прошёл по конкурсу на кафедру математики в своей альма-матер, то есть в Гарварде, где и начнёт преподавать с осени.

Поезд из Лондона прибыл в Оксфорд через час, и после короткой поездки на такси от вокзала по Нью-Колледж-лейн Дэвид в 19.30 прибыл в Магдален. Один из привратников колледжа проводил его в квартиру Стивена, которая представляла собой просторное старинное помещение с гравюрами на стенах, с уютными креслами и невероятным количеством книг. «Как это жилище не похоже на стерильно голые стены Гарварда», — подумал Дэвид. Стивен встретил его радушно, и, казалось, он совсем не изменился: костюм по-прежнему висел на его длинном, худом, нескладном теле как на вешалке. Ни один портной не привлёк бы его в качестве манекена. Густые брови нависали над старомодными, круглыми очками. Как только Стивен увидел Дэвида, он бросился к нему навстречу, тепло приветствуя старого друга и однокашника. Только что он выглядел стариком, а теперь ему нельзя было дать и законных тридцати. Стивен налил Дэвиду виски, и они сели поболтать. Хотя в Гарварде Стивен никогда не считал Дэвида близким другом, но ему нравилось опекать Кеслера, замечая у него неподдельный интерес к учёбе. К тому же Стивен всегда радовался возможности поддержать соотечественника-американца и показать ему Оксфорд.