Заложники страха - Грег Айлс Страница 7

– Надеюсь, ты не сердишься, – произнес он. – Я не должен был приходить, но было бы нехорошо, если бы никто из нас не пришел.

– Я не знаю, что со мной.

Он кивнул, словно все понял.

Теперь, когда первое потрясение от встречи прошло, Лорел почувствовала, как в ее душе, сплетаясь точно две змеи, поднимаются злость на Дэнни и непреодолимая тяга к нему. Она злилась потому, что не могла быть с ним: его выбор, пусть даже благородный, обесценил ее желание. Хуже, чем отсутствие Дэнни в ее жизни, могла быть только встреча с ним, а еще хуже – то, что он проходил мимо, не замечая ее. Ни взглядов украдкой, ни нечаянных прикосновений, ни тайных улыбок… ничего, только отстраненная вежливость случайных знакомых. В такие сводящие с ума минуты Лорел казалось, что пустота внутри растет, готовая, как хищный зверь, поглотить ее целиком. Если она не существует для Дэнни, значит, она не существует вообще, думала Лорел, не в силах убедить себя, что он страдает не меньше.

– Как ты посмел сюда прийти? – прошептала она.

Он развел руками:

– Не смог удержаться.

Он всегда был честен, и это обезоруживало.

– Можно тебя обнять? – спросил он.

– Нет.

– Потому что вокруг люди? Или ты не хочешь?

Она молча смотрела на него.

– Прости, что так вышло, – произнес он запинаясь. – Просто это… невозможно. – Он прищурился. – Ты сильно похудела. Но тебе идет.

Она покачала головой:

– Не обманывай. Совсем не идет. Я похудела потому, что не могу есть. Приходится делать вид, что ем, но получается плохо, если тебе интересно. Давай закончим с любезностями и поговорим о Майкле. Через пятнадцать минут у дверей будет ждать следующий родитель.

Было заметно, что Дэнни изменяет привычная сдержанность.

– Нам действительно нужно поговорить о Майкле, – сказал он. – Он знает: что-то не так. Чувствует, что я расстроен.

Лорел попыталась напустить на себя скептический вид.

– Думаешь, он понимает? – спросил Дэнни.

– Возможно.

– Я хочу сказать, что когда мне плохо, ему тоже плохо. Думаю, тебя он тоже чувствует.

– Ты имеешь в виду…

– Он понимает, когда ты страдаешь. И переживает за тебя. Даже сильнее, чем за мать.

Лорел хотелось возразить, но она и сама это замечала.

– Я не хочу больше говорить об этом. Не вижу смысла.

Дэнни посмотрел вправо, на неуклюжие, выполненные пальчиковыми красками рисунки, которые висели на длинной доске. Ее он закрепил сам в прошлом году. Просверливая отверстия в стене, он рассказал Лорел о том, что пришло ему в голову, когда он впервые увидел эти картинки с животными: дети, которые их нарисовали, никогда не будут разрабатывать новые компьютеры, делать хирургические операции или пилотировать самолеты. Эта мысль стала для Дэнни потрясением, но он справился и даже пошел дальше. Пусть никому из учеников Лорел не дано было стать летчиком, зато все они прокатились на вертолете. С разрешения довольных родителей дети совершили с Дэнни удивительное путешествие над рекой Миссисипи. Дэнни даже устроил для них соревнования, и в выходные победитель полетел с ним смотреть, как десятки наполненных горячим воздухом шаров поднимаются в небо над городом Натчез, в сорока милях к северу. Воспоминание об этом чуть смягчило Лорел.

– Ты тоже похудел, – заметила она. – Даже слишком.

– В глотку ни черта не лезет.

Обычно Лорел раздражал просторечный говор – сама она немало потрудилась, чтобы избавиться от южного акцента, – но почему-то неторопливый баритон Дэнни не позволял заподозрить его обладателя в необразованности. Он говорил лениво, но в его голосе чувствовалась невозмутимая уверенность, как у актера Сэма Шепарда, игравшего Чака Йегера в фильме «Парни что надо». [2]Именно таким голосом летчик сообщает, что все под контролем, беспокоиться не о чем, и ему верят. Когда они оставались наедине, голос Дэнни теплел и Лорел слушала его как зачарованная. Сейчас ей хотелось спросить Дэнни, обращался ли он к врачу по поводу потери веса, но это было бы сумасшествием. Дэнни лечил ее муж. Да и для того, чтобы поставить диагноз «разбитое сердце», врач не нужен.

– Жаль, что ты не разрешила себя обнять, – сказал Дэнни. – Разве тебе это не нужно?

Она закрыла глаза. «Ты даже не представляешь…»

– Давай все-таки вернемся к Майклу, хорошо? Что необычного ты заметил в его поведении?

Он начал отвечать, подробно и неторопливо, а Лорел тем временем что-то машинально чертила в блокноте, закрытом от Дэнни стопкой книг. Изрисовав верхний листок спиралями, она оторвала его и принялась за следующий. Но не стала рисовать, а жирными печатными буквами написала: «БЕРЕМЕННА». Затем, сама не зная почему, добавила сверху: «Я». Закончив второе слово, она вдруг поняла, что хочет отдать записку Дэнни, когда тот будет уходить. Лорел не хотела признаваться вслух – только не здесь. Серьезного разговора тогда не избежать, а может, и чего-нибудь похуже.

А записка – в самый раз. Дэнни сможет выкинуть ее по дороге домой так же, как она избавилась от нацарапанных от руки посланий, которые он торопливо передавал ей у двери в кабинет. Так же, как она позже выбросит тест на беременность. Последние свидетельства внебрачной связи. «Как и ребенок, которого ты носишь», – шепнул злобный голосок в ее голове.

Плохо, что она не знает, кто отец ребенка – Дэнни или нет. Как ни странно, но, даже учитывая обстоятельства, она бы предпочла, чтобы отцом оказался Дэнни. И как бы там ни было, Лорел необходимо знать, от кого она беременна. А это можно определить только при помощи ДНК-теста. Анализ ДНК ребенка, находящегося в утробе матери, сделать можно, но для этого нужна пункция плодного пузыря, и Лорел придется ехать в другой город, чтобы Уоррен ничего не узнал. Еще нужно будет взять образец ДНК Уоррена, но без его ведома. Может, хватит нескольких волосков с его расчески…

– А что ты думаешь? – закончил свой рассказ Дэнни. – Как специалист?

Впервые в жизни Лорел не слушала, что Дэнни говорит о своем сыне. Больше года она выделяла Майкла Макдэвита из других учеников, пусть и несправедливо. Лорел любила Дэнни, который не мог представить себе жизни без сына, и потому вышла за профессиональные рамки. Конечно, Майкл не был для нее важнее, чем другие ребятишки, но до прошлого месяца Лорел думала, что когда-нибудь станет его мачехой, и потому относилась к нему по-особенному.

– Дэнни, ты должен уйти, – сказала она с неожиданной твердостью в голосе.