Ползучий плющ - Наташа Купер Страница 67

Хотя уже шел одиннадцатый час, Триш изменила маршрут и вместо того, чтобы ехать в сторону дома, направилась по набережной на запад и пересекла реку по мосту Челси.

Подойдя к парадной двери дома в Клэпэме, Триш уловила восхитительный запах. Она одобрительно принюхалась и осознала, что проголодалась. На звонок открыла Белла в огромном, как у мясника, фартуке в белую и голубую полоску и с деревянной ложкой в руке.

— Ты не взял ключ? — спросила она, еще не видя, кто на крыльце. — О, это вы.

— Бена нет?

— Нет. Если вам нужен он, я могу передать, чтобы он позвонил вам, когда придет. — Белла не то чтобы загораживала вход, но всем своим видом давала понять: этой гостье она не рада.

— Это слишком срочно. Могу я войти и подождать? Я бы хотела поговорить с ним лично, — сказала Триш с успокаивающей улыбкой. — Если, конечно, это удобно.

Белла пожала плечами:

— Я готовлю. Вы не против?

— Нет, конечно нет. — Следуя по темному коридорчику за Беллой и изумительным запахом, Триш вошла в кухню, которая была такой же пестрой и где царил все тот же хаос. На плите, в широкой сковородке томилась огромная гора нарезанного лука, на двух задних конфорках на медленном огне кипели накрытые крышками кастрюли. На заваленном рабочем столе, среди корзинок с лимонами, горшков с проросшим базиликом и кориандром и стопок книг, остывали на решетке четыре свежеиспеченных буханки хлеба. На стене над холодильником висели четыре детских рисунка.

— Какие замечательные, — сказал Триш, пока Белла энергично помешивала содержимое кастрюль. — Это ученики Бена?

Белла взглянула на Триш и проследила направление ее пальца.

— Нет. Это рисунки крестника Бена, Алекса, и его брата. Они были здесь в выходные. Вы знаете их, Уоллингфорды?

— Нет, кажется, не знаю. Должно быть, они появились уже после меня.

— Великие маленькие художники, правда? — Лицо Беллы светилось искренним энтузиазмом, что дало Триш необходимую зацепку.

— Да. Вы, наверное, любите детей, если они доставляют вам столько радости.

— Вряд ли я с ними работала бы, если б не любила, — сказала Белла, глядя на нее с легкой насмешкой.

Поскольку она, видимо, намеренно добивалась какой-то реакции, Триш лишь улыбнулась и заметила, что, судя по карамельному запаху, лук подгорает. Белла поспешно стала перемешивать жарящуюся груду. Снова повернувшись к Триш, она произнесла уже более любезным тоном:

— Знаете, Бен много мне о вас рассказывал.

— Должно быть, вам это было скучно, — сказала Триш с такой убежденностью, что Белла улыбнулась.

— Было трудновато, когда мы начали жить вместе, — признала она с неожиданной для Триш прямотой. — Он все время говорил: «Триш тебе понравится, позволь мне ее пригласить», «Тебя заинтересует работа Триш, почему бы тебе ей не позвонить? Она могла бы присылать тебе клиентов». И в конце он всегда добавлял: «Триш чудесная, она обязательно тебе понравится».

— Боже мой, Белла, простите, — сказала Триш. — Ничего подобного я и представить себе не могла. Не удивительно, что у вас был такой вид, словно вы меня сейчас убьете, когда я пришла в первый раз. Как мог Бен быть таким бестактным? Обычно он прекрасно улавливает чужие чувства.

— Вероятно, вы были слишком важны для него. Он не мог понять, почему я не хочу видеть вас в своем доме.

— Ну а я могу. Но давайте теперь заключим мир. Что бы ни было между мной и Беном — а почти ничего и не было, клянусь, — это закончилось много лет назад. С тех пор я давно ушла вперед, он тоже. Давайте будем хотя бы друзьями.

Белла не ответила, только взяла маленькую зеленую бутылку и спросила:

— Налить вам имбирной настойки?

— Вообще-то, — сказала Триш, надеясь, что она не уничтожает свой шанс помириться с Беллой, — я не очень люблю имбирь. Можно просто воды. Я умираю от жажды.

— Конечно. С газом или без?

— С газом, пожалуйста. Спасибо.

Белла положила лед в высокие стаканы и наполнила их жидкостью, спросив через плечо:

— Вы едите копченые устрицы? У меня есть баночка.

— Ой, — только и сказала Триш, жалея, что не может солгать, но зная, что проглотить копченую устрицу для нее будет даже тяжелее, чем съесть сырую куриную печенку, которая была ее худшим кулинарным кошмаром.

— Не любите? Понятно. Не так-то много у нас общих пристрастий. Кроме Бена. — Тут Белла засмеялась, и Триш подумала, что все будет хорошо.

— Не много, — согласилась она.

— Вот. — Белла пододвинула к ней один из стаканов.

— Спасибо. Хлеб пахнет чудесно. Я просто потрясена, что вы еще и хлеб печете, хотя так заняты на работе.

Белла посмотрела на нее, новая, дружеская улыбка исчезла.

— Я готовлю, когда переживаю. Для меня это единственное лечение. Но приходится выставлять Дейзи в сад. Она с ума сходит, когда чувствует еду, а я не могу с ней справиться. Она только недавно прекратила лаять.

— Из-за чего же вы сейчас переживаете? — спросила Триш, оставив без внимания незавидное положение Дейзи.

— Из-за Шарлотты, разумеется. А вы нет?

— Да. — Триш почувствовала, как ломит лоб. — Но я-то ее знаю. А вы нет.

— В такой ситуации я бы волновалась за любого ребенка. Но самое худшее, что это ранит Бена. Он так хорошо себя чувствовал, пока она не пропала.

Триш нахмурилась.

— Он в основном преодолел ту травму, что нанесла ему Антония, и вами он переболел, Триш, и вот теперь это, и вы вернулись в его жизнь, ставя под вопрос обретенную им веру в себя, а теперь эта девочка…

Триш ощутила холод сжатого в ладонях стакана. Она посмотрела на пузырьки, весело поднимающиеся на поверхность и лопающиеся от соприкосновения с воздухом, и не знала, что сказать. В конце концов она подняла голову:

— Вы знали, что он наблюдал за Шарлоттой в парке?

— Сначала нет. — Лицо Беллы исказилось, словно от приступа боли. — Но после ваших звонков я заставила его мне рассказать. Я… мне было немного больно, что он скрывал это, но я могу его понять. Если у нас с ним не может быть своих детей, то для него важно, что Шарлотта могла быть его дочерью. Я могу это понять.

Морщинка на переносице углубилась, когда Триш пришлось признать великодушие Беллы.

— А он сказал вам, что встречается с Антонией?

— О, конечно! Он обо всем мне рассказывает… в конце концов. Как-то вечером она позвонила ему и сказала, что боится того, что ее новый возлюбленный мог сделать с Шарлоттой. Она была в истерике. Бен посоветовал ей сообщить в полицию, а потом, когда она заплакала в трубку, предложил встретиться.

— Но почему, после всего, что она ему сделала? Неужели вам не?… Белла, вы никогда не задавались вопросом, не мог ли Бен в припадке некоего… ну, своего рода безумия похитить Шарлотту?