Ледокол - Валерий Рощин Страница 6

При непростом характере Петров всегда работал так, что придраться к нему было неимоверно сложно — служебные обязанности исполнял четко, с дисциплиной никогда проблем не имел, отличался грамотностью, решительностью и живым умом. Но и он однажды нарвался на немилость лютого старпома, после чего стал у него врагом номер один.

В начале восьмидесятых достать дефицитные продукты и товары было крайне трудно. А уж к новогоднему столу или к другому значительному празднику — почти невозможно. Но моряков выручал собственный магазин под названием «Торг-мортранс». Как правило, капитан судна от имени экипажа перед праздником отправлял на имя начальника «Торгмортранса» подробную заявку, в которой значился длинный список «вкусностей»: шампанское, шоколадные конфеты, консервированные крабы, креветки, шпроты, красная рыба, сырокопченые колбасы, печень трески и прочее. Количество заказываемых продуктов всегда строго соответствовало штатному составу экипажа, дабы не было дележа, скандалов и обид. От «Воронина» накануне Нового года заявку подал старпом Макеев. Почему-то заранее ощущалось, что он готовит очередную подлянку.

31 декабря нести вахту выпало третьему помощнику. 1-го его сменял Макеев. Ну а Петрову в тот год знатно повезло — он отстоял 30-го, а заступать должен был 2-го. Новый год он намеревался встретить с молодой супругой Людмилой, которая на тот момент была на третьем месяце беременности.

Заказанные продукты доставил на ледокол катер. Коробки и ящики с него перегрузили на палубу, а затем по приказу старпома перетащили в его каюту. При этом он объявил, что раздаст экипажу все, что положено, накануне праздника.

Но Макеев не был бы Макеевым, не придумав изощренную гадость. Вечером 30 декабря он благополучно убыл домой на том же катере, забрав с собой часть дефицитных продуктов, а каюту запер и опечатал.

Андрей словно в воду глядел: старпом Макеев с утренним катером на судно не явился. Лишь к обеду он связался через диспетчера с радистом и сообщил, что прибудет 1 января для принятия вахты и заодно раздаст членам экипажа положенные продукты. Но кому они будут нужны 1-го — после того как праздник закончится? Тем более что, кроме вахты, на ледоколе к тому моменту никого не останется.

Петрову тоже хотелось порадовать беременную супругу редкими продуктами. Вахту он давно сдал, дела закончил и намеревался отправиться на берег. Но весь дефицит и праздничное шампанское оставались в запертой и опечатанной каюте «бойцовской собаки».

Народ начинал бузить и требовать выдачи положенного, согласно заявке. Капитана Макеев изрядно загрузил спиртным и обильной закуской, поэтому соваться к тому никто и не думал. В общем, мирно решить вопрос не было никакой возможности. Около 20 человек команды, готовящихся убыть вечерним катером, уже готовы были ломать дверь баграми и топорами. Петрову, как второму помощнику капитана, предстояло что-то предпринять. И он предпринял.

Спокойно объяснив людям, что взлом опечатанной каюты противозаконен, он предложил собрать экстренное заседание судового комитета, на котором команда проголосует за вскрытие каюты. После чего оформить все это должным образом с занесением в акт.

Народу решение понравилось. Заседание прошло в считаные минуты. Каюту вскрыли, дефицитные продукты поделили, дождались катера и довольные отбыли на берег.

Утром 2 января Андрей прибыл на судно для несения вахты. И первое, что увидел, поднимаясь по трапу, — искаженную злобой морду «бойцовской собаки». Правда, Петров был не из робкого десятка и с невозмутимым видом ступил на палубу.

У трапа его встретили несколько членов команды во главе с председателем судового комитета, державшим в руках оформленный протокол заседания, а также акты вскрытия и опечатывания каюты старпома.

На поток грязных обвинений в свой адрес со стороны Макеева Андрей спокойно ответил:

— Если вы не успокоитесь и не закроете свой рот, то мы сейчас же организуем общесудовое собрание для разбора вашего неадекватного поведения. А все протоколы ближайшим катером отправим руководству Балтийского пароходства и в партком.

Выдержанный ответ и поддержка членов экипажа мгновенно остудили пыл Макеева. Зло сплюнув, он удалился. И на долгие годы записал Петрова в главные враги…

* * *

Доктор Долгов, боцман Цимбалистый и несколько матросов из боцманской команды первыми выскочили из надстройки и подбежали к леерному ограждению.

В паре метров от правого борта среди мелких льдин плавал Лева. Рядом, забавно перебирая передними лапами, барахталась перепуганная Фрося.

— Взять концы и спасательные круги! — отдавал приказы по судовой трансляции Петров. — Спасать человека!

Леве было невероятно тяжело. В воду он упал в теплой одежде, которая быстро намокнув, потянула его ко дну. Он сплевывал воду и хватался за льдины, но они предательски выскальзывали или переворачивались…

— Андрей, надо сматываться! — подскочил к капитану старпом. — Нас затягивает под айсберг.

— Стоим, — твердо произнес капитан.

— Он в любую секунду может снова перевернуться, и тогда нам кранты.

— Стоим, я сказал, — повторил Петров и поднес ко рту микрофон: — Боцманской команде приготовить трос! Боцман Цимбалистый — за борт для спасения полярника!

Матросы и без команды вовсю суетились на палубе у надстройки, готовя боцмана к спуску за борт. В этот момент по левому борту раздался жуткий скрежет — двигаясь, ледяной бок айсберга задевал корпус ледокола.

— Ты чего творишь? — Еремеев подошел вплотную к капитану. И, указывая на барахтавшегося в воде полярника, прошипел: — Там один, а на борту около сотни! Нас же всех посадят, если что случится!..

— Ты уж определись, чего ты больше боишься, — спокойно возразил Петров. — Утонуть или сесть в тюрьму.

Старпом нервно повел плечом:

— Вспомнишь еще меня, когда по судам затаскают.

— Товарищ Банник, — повернулся капитан ко второму помощнику, — запомните на всякий случай: старпом был против спасательной операции.

— Запомнил, — кивнул тот.

Поморщившись и с силой захлопнув дверцу, Еремеев вышел на крыло мостика.

Старший помощник Еремеев был на пять лет старше Перова, а потому воспринял его недавнее назначение капитаном «Громова» неоднозначно. То ли сам метил на это место, то ли простозаело.

Банник вообще по сравнению с ними считался дедом. Правда, без высшего образования, но с огромным послужным списком и тремя правительственными наградами. В числе комсостава он ходил на ледоколах Балтийского морского пароходства без малого 20 лет. При этом в капитаны не рвался, должностью и работой был вполне доволен.

* * *

Несмотря на опасность быть смытыми очередным водопадом, народу на палубе прибавилось. Вдоль лееров выстроились полярники, включая здоровяка Беляева — Левиного приятеля и соседа по каюте. Все переживали и пытались хоть как-то помочь товарищу. Одной рукой тот вцепился в спасательный круг, а второй пытался дотянуться до собаки.