Ночная Жизнь - Джек Эллис Страница 52

Когда дождь немного утих, она снова принялась расхаживать. К черту Вилли. К черту все. Она начала плакать. Слезы были горячими, и ей стало чуть лучше.

Она начала думать о Саймоне, сама не зная зачем. Странный парень этот Саймон.

Надо пойти домой. Позвонить Саймону, позвонить Джеку, позвонить кому-нибудь, кому-нибудь, кто сможет помочь.

Улицы блестели, мокрые от дождя, лужи были похожи на бассейны света. Казалось, что ходишь по небу.

Конни была всего в квартале от дома, когда из кустов впереди вышла собака. Большая собака, немецкая овчарка, или что-то в этот роде. Очень большая. А в свете фонаря, падавшем на нее сзади, она казалась еще больше. Шерсть у нее на загривке топорщилась. Конни остановилась и уставилась на собаку. Она не любила собак, В детстве ее сильно покусал один пес, едва не загрыз. Она смотрела на собаку, а собака смотрела на нее. Собака была просто огромной. Конни повернула назад и, дойдя до перекрестка, свернула на юг. Ну ее к черту, эту собаку. Можно сделать и крюк. Она прошла с полквартала, когда из-за угла впереди вновь появилась та же собака и снова стала смотреть на нее. Конни сразу ее узнала и замерла. Собака тоже не двигалась, словно ждала, что будет делать Конни.

Она услышала всхлипывания и, осознав, что это всхлипывает она сама, зажала себе рот ладонью. Сзади послышался вой. Она обернулась, но успела заметить лишь, как две неясные тени мелькнули через дорогу и укрылись в темноте Когда она снова повернулась, большой собаки уже не было. Конни задрожала и шумно выдохнула. Внезапно окрестные улицы огласились лаем и воем, от которого у Конни кровь стыла в жилах.

– Боже милостивый, – пробормотала она и потянулась к висевшему у нее на шее распятию. Она сжала в руке прохладный металл и закрыла глаза.

«Господи, помоги мне благополучно добраться до дома».

Сзади послышался стук когтей по асфальту. Конни медленно обернулась и увидела, что собака стоит всего в двух метрах и пристально на нее смотрит. Ее глаза, в которых отражался свет фонарей, были похожи на две желтые луны, сияющие на черном небе собачьей морды. Собака раскрыла пасть и зарычала. Рычание было низким и грозным. Оно напомнило Конни смех Вилли. На негнущихся ногах она поковыляла вперед. Собака пошла за ней, клацая когтями по асфальту. Шерсть у нее на загривке стояла дыбом.

Конни всхлипнула и побежала.

Фильм назывался «Третий человек в горах». Ли смотрел его, еще когда был ребенком. Ничего особенного, но Мартин смотрел не отрываясь. Он сидел, наклонившись вперед, положив подбородок на сплетенные пальцы, и пялился на экран так, будто ему показывали величайший фильм всех времен и народов. Когда героиня поцеловала героя и сказала, что любит его, у Мартина повлажнели глаза, и он отвернулся, а когда главный герой поскользнулся и чуть не рухнул с горы, Мартин едва усидел в кресле.

– Ты что, первый раз телик смотришь? – поинтересовался Ли.

Мартин исподлобья окинул его взглядом прищуренных глаз и промолчал. Ли понял, что лучше ему заткнуться. Пусть развлекается. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Между коленями он держал банку с пепси и время от времени делал глоток-другой. Он сам не заметил, как задремал. Его разбудила тишина. Мартин стоял возле телевизора, держа руку на регуляторе громкости, и смотрел в потолок.

– Ты чего? – спросил Ли.

– Заткнись, – сказал Мартин.

– Чего?!

– Прислушайся.

Ли прислушался, но услышал только шум работающего холодильника.

Мартин нахмурился:

– Ты что, не слышишь?

– Не слышу чего? – уточнил Ли и вдруг услышал звук, похожий на плач ребенка.

Ли замер. Снова послышался этот же звук, такой слабый и удаленный, что Ли показалось, будто он продолжает спать и слышит его во сне.

– Это что еще за чертовщина? – Он поднялся с дивана, поставил банку с пепси на журнальный столик, прошел на кухню и снова прислушался. Ничего, только шум холодильника. Может, ему показалось?

– Черт меня побери со всеми потрохами, – раздался из гостиной голос Мартина, и Ли вернулся туда. Мартин стоял у окна, обеими руками придерживая раздвинутые шторы.

– Ну, в чем там дело? – спросил он.

– Чего ты меня спрашиваешь, это же твой район.

Ли подошел к окну, оттолкнул Мартина и прижался лицом к темному стеклу. Сначала он ничего не видел, потом разглядел какие-то тени. Двор так и кишел ими. Потом он снова услышал плач. Ли вгляделся в темноту и ужаснулся. Ветки старого вяза прогнулись под тяжестью тысяч и тысяч птиц.

– Страсть Господня, – прошептал он.

Тени, шевелившиеся на траве, тоже оказались птицами. Это было похоже на толпу зрителей на стадионе.

– Что за чертовщина? – Ли подошел к входной двери и включил наружный свет.

Это была ошибка. Зато она показала, насколько дело серьезно. Весь двор был заполнен птицами. Вместо травы шевелился живой ковер из перьев. Ли посмотрел вдоль улицы и встретил взгляд сотен желтых глаз, внимательно наблюдающих за ним. Стоящий через дорогу фонарь был облеплен птицами, словно комками грязи. Соседи тоже заинтересовались. Они выглядывали из дверей, открывали окна. Самое интересное, что птицы собрались только у дома Ли, больше их нигде не было. Ли начал открывать переднюю дверь.

– Ты что, мать твою, задумал? – спросил Мартин.

– Хочу посмотреть поближе. Заткнись.

Ли осторожно приоткрыл дверь, и тут же тысячи маленьких головок с желтыми глазками повернулись к нему. Взгляд их был зловещим и осмысленным. Ли просунул голову в щель и посмотрел вверх. Он увидел луну, на которую вдруг набежало облако. Затем это облако начало опускаться, и Ли увидел, что оно состоит из миллиона отдельных частей. Небо почернело, и ночную тишину разорвало хлопанье тысяч крыльев. Ли закрыл дверь и рамку с сеткой от насекомых и медленно отошел назад в коридор.

– Ну что там? – спросил Мартин.

В это время что-то ударилось в дверь, а наверху разбилось окно. Ли вздрогнул и проговорил:

– Похоже, у нас крупные неприятности.