Мэри, Мэри - Джеймс Паттерсон Страница 5

Джамилла встретила меня в дверях, жаркий поцелуй обжег меня с головы до ног. Только когда мы оторвались друг от друга, я заметил ее незабудковую блузку с пояском и темно-серую юбку. В своих «лодочках» на высоких каблуках она была почти одного со мной роста. И в ней не было ничего похожего на копа из «убойного отдела».

— Я только что приехала, — сказала она.

— Вовремя, — пробормотал я и снова потянулся к ней.

Целуя Джамиллу, я всегда чувствовал себя так, словно возвращался домой. В голове мелькнуло: «А куда нас это приведет?» — но я выкинул мысль из головы. «Будь что будет, Алекс».

— Спасибо за цветы, — прошептала мне на ухо Джамилла. — За море цветов. Они потрясающе красивы. Знаю, знаю — не так красивы, как я.

Я громко рассмеялся:

— Верно.

Через плечо Джамиллы я видел, что Гарольд Ларсен, консьерж, действительно сделал для меня хорошую работу. Лепестки роз покрывали номер разноцветным вихрем. Я знал, что столик в спальне украшает большой букет, за дверцей холодильника ждет бутылка белого совиньона, а в стереосистеме стоит пара тщательно отобранных музыкальных дисков: лучшие произведения Элла Грина и Лютера Ингрэма, «Слезы радости» Така и Патти и кое-что из ранней Альберты Хантер.

— Надеюсь, ты по мне скучал, — промолвила Джамилла.

Неожиданно мы снова слились в одно целое, и я крепко прижал ее к себе, жадно ища губами ее рот. Она стала торопливо расстегивать мою рубашку, я потянул за молнию на юбке. Мы ненасытно покрывали друг друга поцелуями, и ее губы были свежи и сладки, как всегда.

— Если любить тебя — дурное дело, я не хочу быть праведником, — с трудом выдохнул я.

— Ну, это совсем не дурное дело, — улыбнулась Джамилла.

Танцующими движениями мы переместились в спальню.

— Как ты делаешь это на каблуках? — спросил я по дороге.

Она сбросила туфли, за которыми сразу последовала юбка.

— Надо зажечь свечи, — добавил я. — Хочешь?

— Тише, Алекс. Тут и так достаточно тепло.

— Ты права.

Потом мы почти совсем не говорили. Джамилла и я всегда были согласны в том — с чем в общем-то никто не спорит, — что в иные минуты лучше помолчать. Я очень скучал по ней — гораздо больше, чем мог себе признаться.

Наши тела сплелись, а дыхание слилось в один блаженный ритм. В какой-то момент я прижался к ноге Джамиллы и ощутил, как по моему бедру потекла влага. Я потянулся к ней и взял в ладони ее милое лицо.

Я почувствовал, как она читает мои мысли. Джамилла улыбнулась, словно услышав то, чего я не говорил.

— Неужели? — шепнула она и подмигнула.

Мы и раньше играли с ней в телепатию.

Потом снова начались поцелуи, и Джамилла тяжело дышала, пока я медленно ласкал губами ее шею, грудь и живот. Мне хотелось растянуть каждое мгновение, впитать каждый кусочек ее тела, но я не мог остановиться. Она обвила руками мою спину и потянула нас на кровать.

— Как тебе это удается? — спросил я. — Быть такой нежной и в то же время твердой?

— Женские секреты. Просто получай удовольствие. Кстати, я то же могу сказать о тебе. Нежность и твердость…

Через мгновение я был уже в Джамилле. Она сидела на мне прямо, откинув голову и прикусив нижнюю губу. В окно спальни заглянуло солнце и брызнуло лучами на ее лицо. Картина получилась великолепной.

Мы кончили вместе. Все считают это недостижимым идеалом, но подобное иногда случается. Она в изнеможении склонилась ко мне на грудь, с трудом переводя дыхание, целиком отдав себя порыву страсти.

— Завтра у тебя не будет сил для твоих аттракционов, — произнесла Джамилла и улыбнулась.

— Кстати, как насчет еще одного аттракциона? — спросил я.

Джамилла засмеялась:

— Обещания, только обещания.

— Я свои всегда держу.