Наследие Эдварда Гейна - Влада Ольховская Страница 5

— Но не всех — и некоторых я погубил… Никто ведь в детстве не мечтает погубить тех, кто ему дороже всего! А у меня сложилось вот так… Правильные поступки не всегда ведут к награде. Иногда они приводят в твой личный ад.

Преследование было завершено. Черная линия захлестнула одинокую точку, и бежать было некуда. Но даже так Кровавый Человек не смирился. Вряд ли у него было с собой хоть какое-то оружие — или он надеялся спастись. Он понимал, что обречен, но такие, как он, не сдаются без боя. Если полицейские не будут достаточно осторожны, он им зубами горло порвет — с него станется!

Хотя вряд ли они будут небрежны. Эти люди знали, кто он такой, видели, что он делал со своими жертвами. Они сумеют его схватить, и им потребуется вся сила воли, чтобы не придушить эту гадину на месте.

— Вы слышали такую фамилию, как у меня, раньше? — задумчиво спросил Кроутер, отвлекая Анну от размышлений о Кровавом Человеке.

— Нет, не припомню…

— Это потому что вы — русская. Да и американцы не все знают… Но многие помнят Уэллса Кроутера. Он был одним из тех, кто выводил людей из обрушающихся башен-близнецов одиннадцатого сентября.

Анна лишь кивнула. Она давно усвоила, что для американцев тема теракта одиннадцатого сентября чуть ли не священна, тут можно обидеть их, даже не желая. Поэтому она предпочитала поменьше говорить об этом и побольше слушать.

К счастью, ее собеседник и не нуждался в ответе, он продолжил:

— Он многих тогда вывел — а сам выбраться не смог. В очередной раз вернувшись за людьми, он оказался под завалами. Теперь его имя на мемориальной доске, хотя он мог выжить. Но он рискнул собой — и проиграл только свою жизнь, обменяв ее на другие. Вот кто герой! А я не герой, хотя многие меня так зовут.

— Не напрасно.

— Напрасно, — отрезал Кроутер. — Именно что напрасно… Вы удивлены, что я не радуюсь. Хотите узнать, почему? Я слишком дорого заплатил, чтобы поймать его. Сделал ставку и проиграл, и из нас двоих, он больший победитель, чем я. Потому что он, попавшись, ничего не потерял. А я, чтобы поймать его, потерял все.

Анна знала, о чем он говорит, ей рассказывали еще во время прошлого визита, когда она только познакомилась с Гербертом Кроутером.

Он преследовал Кровавого Человека много лет. Мог бы отступить, да не отступил, шел за ним по пятам, часто подбирался очень близко, иногда — сбивал планы убийцы, спасая его жертв. Кроутер был один такой, остальные агенты разве что помогали ему. Только он был силой, способной противостоять смерти.

Кровавый Человек заметил это, не мог не заметить. Семь лет назад он отомстил.

— Это было под Рождество, — указал агент, наблюдая, как пойманного убийцу конвоируют обратно к дороге. — Мой редкий отпуск. Время забыть о том, что я делаю, и сосредоточиться на семье! У меня ведь была семья, такая чудесная, редкая удача… Неповторимое счастье. Жена, двое старших детей и восьмилетняя дочь, поздний подарок для меня. Они знали, что моя работа опасна, и я тоже это знал. Поэтому я всегда старался защитить их, сделать так, чтобы он не нашел их.

— Но он нашел? — спросила Анна. Ей показалось, что она чувствует на коже дуновение декабрьского ветра.

— Нашел… Он всегда умел находить то, что ему нужно. Думаю, в тот день он пришел и за мной. Для него это был бы праздник — у меня на глазах уничтожить все, что было мне дорого, а потом искупаться в моей крови. Его мечта! Но ему не повезло, меня не было дома. Зато в доме была вся моя жизнь… Меня спасла младшая дочь. Это из-за нее меня не было дома.

Кроутер открыл черную кожаную сумку, которую привез с собой в наблюдательный лагерь, и достал оттуда небольшую коробку. Это определенно был подарок — яркая праздничная упаковка не давала сомневаться. Семь лет не прошли для свертка даром, бумага на углах истерлась, бантик помялся, но в целом, упаковка достойно выдержала испытание временем.

Лучше, чем должна была. Ведь предполагалось, что продержаться ей нужно совсем недолго, пока до нее не доберется маленькая хозяйка. Но для девочки, которой предназначался этот рождественский подарок, утро так и не наступило.

— Я знал, что моя маленькая Лесли просила у Санты на Рождество, — печально улыбнулся Кроутер, разглядывая сверток. — Вот только найти это мне не удалось, в наших магазинах настоящие сражения за каждую вещь идут! Конечно, мы с женой все равно купили подарки, другие, но я чувствовал — это не то. Мне хотелось баловать ее… мою позднюю радость. Поэтому, когда прямо в Сочельник знакомая владелица магазина сообщила мне, что нашла нужную вещицу, я помчался туда, к ней. Жена меня поддержала, мы оба и подумать не могли, что что-то может случиться. Из-за бурана я задержался в дороге, боялся, что пропущу Рождество… А когда я приехал, все было кончено. Я это с первого шага в дом понял… Весь первый этаж был залит кровью. Весь! Вы представляете, что это такое?

— Я соболезную вам.

Анна знала, что своим жертвам убийца вкалывал препарат, не позволявший крови свернуться, чтобы получить побольше — настоящие алые озера. Тогда в его распоряжении было четыре человека… Да, на один этаж этого хватило.

— Я понимал, что все уже кончено, но все равно на что-то надеялся. Это глупо, да?

— Это человеческая природа.

— Я звал их, — продолжил агент, словно не слыша ее. — Я не помню, что именно я говорил, но я звал их… Я готов был на все, лишь бы они остались живы! Но от меня больше ничего не зависело. Он словно хотел показать мне: я могу мешать ему сколько угодно, путаться под ногами, как жалкая собачонка. Самое главное я не изменю никогда! Их тела он оставил в разных комнатах… А головы все собрал под рождественской елкой, украшенной моими детьми. Такой вот подарок от него мне.

Она невольно вздрогнула, слушая его. Анна умела отстраняться от эмоций, только так можно было охотиться на нелюдей и не сойти с ума. Однако и ее контроль не был совершенен. Слишком сильным было горе человека, стоящего теперь рядом с ней! За семь лет оно не растворилось, не ослабло, оно осталось с ним навсегда.

— Теперь вы понимаете, кто настоящий герой, Анна? Уэллс Кроутер отдал только собственную жизнь, чтобы спасти другие. А я, спасая другие, загубил жизни тех, кто этого совсем не заслуживал.

— Этого никто не заслуживает. И решение было не за вами.

— Но вина была на мне! Я связал свою семью с Кровавым Человеком, я подверг их риску и я же не смог спасти!

— Иногда этого просто не удается избежать, — покачала головой Анна. — Поэтому я и считаю, что людям нашей профессии лучше ни с кем не сближаться. Это я и пытаюсь сделать.

— И в этом вы не правы.

Вот теперь он удивил ее. Анна заглянула ему в глаза, нахмурилась, пытаясь понять, что он имеет в виду. Разве не он сейчас должен сокрушаться, что ему, агенту ФБР, изначально не следовало заводить семью, а уж тем более решаться на позднего ребенка?

Но Кроутер считал иначе: