Рукой Данте - Ник Тошес Страница 40

— Это 'el обозначает Всевышний, и именно 'el придает теофорический элемент названию народа Израиля, дарованное Иакову в Книге Бытия: Yisra'el.

Через некогда выразительные латинские указательные местоимения, ilium, ille, ilia, это 'el эхом отзывается в языках Европы: il и la в итальянском, el и la в испанском, le и la во французском.

В близком ивриту арабском наше древнее Эл стало их Ал, а Ал превратилось в Аллах, как Эл превратилось в Эли и Элои.

Стило по табличке:

— Все в Эл, все в Ал: наша lamed, их lam, — продолжал старик, указывая стило на нарисованную lamed и переводя его на одну lam, потом на другую, в середине слова Аллах.

Lamed — буква величия, возвышающаяся над другими и занимающая положение в центре алфавита. Она имеет цифровое значение тридцати и, понимаемая как конфигурация элементов caph, со значением двадцать, и vau, со значением шесть, имеет гематрию двадцати шести. Идентичную гематрии Тетраграмматона — yod, heth, vau, heth, — который представляет непроизнесенное имя Бога. Таким образом, мы имеем дело с удвоением, свертыванием, сокрытием и засекречиванием великого числа тринадцать, совершенной триады и высшей божественности и вечности декады, так же образующей треугольник. И как тринадцать есть совершенная триада и высшая божественность и вечность декады, также образующей треугольник, так и тридцать, цифровое значение lamed, есть совершенная триада, умноженная на высшую божественность и вечность декады, тоже образующей треугольник.

Lam тоже буква величия, и у арабов она обладает цифровым значением тридцати, как lambda у греков, lamda в языке ваших евангелий. И в первых строфах Корана она встречается тринадцать раз.

Все эти священные имена, Эли, Элои и Аллах, рождены сходным образом из трех букв — aleph-lamed-yod в иврите; alif-lam-ha в арабском, — и в сердцевине каждого из этих слов лежит буква мириада троиц.

— Как говорит hadeeth Абу-Хурайрах, у Аллаха девяносто девять имен: три умноженное на тридцать три. Он, этот Абу-Хурайрах, жил в одно время с вашим евреем, который, как вы полагаете, был распят на кресте в возрасте тридцати трех лет, призвав на последнем издыхании, как пишут ваши Маттео и Марко того, чье имя Эли или Элои, Бога мириада троиц.

Здесь старик остановился, уставился в большие, темные глаза поэта и улыбнулся, как улыбается своей жертве вор. Вором он и был, вором, укравшим невинность.

— Скажи мне первые слова Библии.

Поэт уставился в большие, темные глаза старика и улыбнулся, как улыбаются жулику, обман которого раскрылся. Первые слова Библии известны всем, каждому ученику и каждому набожному, пусть и неграмотному крестьянину: «В начале сотворил Бог небо и землю». Краеугольный камень всего рассказа о Творце. Он произнес эти слова на своем родном языке: «In principio Dio creo il cielo e la terra». Затем, как бы в подтверждение, повторил их на латыни: «In principio creavit Deus caelum et terram».

Еврей расплылся в улыбке.

— Ничего другого я и не ожидал. Даже среди тех, кто способен прочесть слова иврита так, как они были написаны, большинство упорно не замечают или не хотят произносить то, что видят в первых словах Книги Бытия.

Поэт уже не улыбался, а старик развеселился еще больше.

— Видишь ли, в иврите существительное мужского рода во множественном числе отличается от существительного в единственном числе окончанием — im, буквами yod и mem soffit. В первой строчке Книги Бытия не говорится о том, что Элои сотворил небо и землю. В ней ясно утверждается, что небо и землю сотворили Элоим: не бог, а боги.

Он вывел слово Элоим.

Потом подчеркнул yod и mem soffit, служившие окончанием множественного числа.

И повторил:

— Не бог, но боги.

Затем из груды фолиантов старик извлек толстенный том Библии, написанной, по его словам, несколько веков назад в Тивериаде, на западном берегу Галилейского моря. Там, в Тивериаде, рассказал он, с незапамятных времен жили, работали и изучали древние писания величайшие хранители священной письменной традиции, massora. На протяжении многих поколений величайшими их этих хранителей каждого слова и каждой буквы истинной и древнейшей Библии были члены семьи бен Ашер. Именно писец из семьи бен Ашер и переписал книгу, которая лежала сейчас перед глазами поэта.

— Из-за того, что первая строка первой книги Библии была первой из написанных, ее никогда не писали иначе. Евреи не приняли ее, и на другие языки ее никогда не переводили истинно точно. Так что все мы, евреи и христиане, открывая книгу и заявляя о желании понять ее, отрицаем ее с первых же слов. Странно, что незнакомые с первой строкой Книги Бытия отваживаются браться за толкование Откровения.

Старик перевернул первые кожаные листы и отыскал первую строку первой книги Библии:

Глядя как зачарованный на прекрасные, изысканные линии букв, поэт вспомнил, что в иврите, как и в родственном ему арабском, слова пишутся справа налево. Не зная больше ничего, он все же распознал слово Элоим.

— Я показываю тебе это только потому, — сказал старик, — что мы сегодня много говорим о числе три. Сейчас ты видишь, что слово, стертое миром со страниц Библии, — слово, остающееся засекреченным для всех, кто не может прочесть Книгу на том языке, на котором она была написана, и хранимое в тайне всеми, кто может, это первое и наиважнейшее упоминание о божественном, — является третьим словом Библии. И в первой главе Книги Бытия оно обнаруживается тридцать три раза.

— Вот. — Он указал пальцем. — Ты видишь его в следующей строчке, и в следующей за ней «И духи богов носились над бездной. И сказали боги: да будет свет, и стал свет. И увидели боги свет, что он хорош, и отделили боги свет от тьмы». И так далее: всегда боги — Элоим, — и всегда в передаче, с самых ранних времен, единственный Бог. Как говорится здесь, в твоей стране: traduttore, traditore. Переводчик — изменник. Один истинный Бог. На этом камне построены храмы, мой и твой, и все это ложь, измена, иллюзия, неведение.

И так везде, не только в первой главе Книги Бытия. Когда она, та, кто зовется hawwa, и он, тот, кто зовется ‘adam, отведали плод с древа мудрости, их постиг гнев: «стал ты, как один из нас, зная добро и зло».

Один из нас.

— Те боги и богини Элоим знали добро и зло: Элои и Яхве Тетраграмматона, Ваал и Ашторет, Шамаэль и Лилит, и еще другие без имени, и те, чьи имена неведомы нам.