Карта монаха - Ричард Дейч Страница 39

По проходу к ним шла Сьюзен.

— Не говоря уже о том, — Буш покосился на Сьюзен, — что кто, кроме меня, помирит тебя с мисс Завожусь С Полоборота?

— И что вы хотели этим сказать? — Сьюзен смерила Буша испепеляющим взглядом.

Буш поднялся с кресла, встав в свой полный рост, так что его соломенные волосы касались потолка, и улыбнулся:

— Ничего.

Он двинулся в хвостовую часть самолета, где в бортовой кухне обнаружил великолепный и разнообразный запас еды — от стейков и спагетти до конфет и тортов — и напитки на любой вкус. Оставив все это без внимания, он открыл бар, налил себе из шикарной на вид бутылки шотландский виски, марки, о которой он никогда прежде не слышал, и взял с серебряного подноса четыре сэндвича. Повернувшись, чтобы идти на место, он нос к носу столкнулся со Сьюзен.

— Будьте как дома, — заметила она, ехидно глядя на его продуктовые запасы.

— Спасибо, — ответил он с самой сияющей из всех своих улыбок.

— Послушайте, нам лететь девять часов. Я надеялась на лучшее начало, — заметила она, подбоченясь.

— Извините, — ответствовал Буш. — Когда я сказал «мисс Завожусь С Полоборота», я не имел в виду ничего плохого.

Она предприняла неловкую попытку протиснуться мимо него, и тут…

— Примите мои соболезнования, — произнес Буш.

Она поглядела на него вопросительно.

— В связи с потерей вашего мужа. — Буш склонил голову; чувствовалось, что его слова исходили из самого сердца.

Сьюзен была застигнута врасплох. Весь ее гнев улетучился.

— Спасибо, — ответила она, наливая себе красного вина.

— Просто чтобы вы знали, вон тот человек… — Буш кивком указал на переднюю часть самолета, где находился в это время Майкл, — которого вы упрекали в бесчувственности… Он тоже потерял самого близкого человека.

Выражение лица Сьюзен смягчилось.

— Около года назад. Она угасла у него на глазах. — Наконец Буш нашел в себе силы опять посмотреть на нее.

Прикусив губу, он помедлил немного и направился в переднюю часть салона, оставив Сьюзен наедине с ее мыслями.

— Тебе точно ничего не надо из буфета? — спросил он, подойдя к Майклу.

Бросив взгляд на гору бутербродов в руках друга, Майкл рассмеялся.

— Нет, я пока не хочу. О чем вы там беседовали со Снежной королевой?

— Так, о пустяках, — отвечал Буш, откидываясь в кожаном кресле, довольный, что наконец-то сделали такое, в котором он, человек весьма крупный, может расположиться с полным комфортом.

Он сунул бокал со скотчем в подставку на подлокотнике и с наслаждением вдохнул аромат сэндвичей.

— Готов поклясться, ее любимая погода — когда холодно и дождь, — усмехнулся Майкл.

Буш повернул голову и через плечо посмотрел на Сьюзен.

— Кто знает. Иногда громче всех возмущаются самые напуганные. Прячутся за маской ожесточенности и гнева.

— Что-то мы внезапно расчувствовались, — заметил Майкл, вздернув брови.

— Да так, просто жизненный опыт. — Буш посмотрел в глаза Майклу, удостоверяясь, что тот понял мысль.

Потом он полностью откинул спинку кресла и заснул, прежде чем Майкл успел спросить, кто сейчас заменяет его в его собственном баре.

Сьюзен присела в кресло рядом с Майклом.

— Может, вам что-нибудь принести?

— Спасибо, мне ничего не надо, — отвечал Майкл, рассматривая в иллюминатор простирающийся внизу океан.

— Посадка примерно через восемь часов.

— Который сейчас час? — осведомился Майкл.

— Не знаю.

Майкл бросил взгляд на часики у нее на запястье. «Патек Филипп», с крошечными бриллиантами по периметру поцарапанного циферблата.

— Они не идут, — подтвердила она, заметив, что он и сам это понял.

— Понятно, — произнес Майкл. — И вы их носите, потому что…

— Потому что они приносят удачу. Их подарил мне Питер перед нашей свадьбой. С тех пор я не проиграла ни одного процесса. — Сьюзен взглянула на часы.

Майкл видел, что она пытается сдержать нахлынувшие чувства.

— Даже после того, как они встали. — Внезапно она опять оживилась. — По расписанию мы должны приземлиться примерно в шесть.

— Спасибо.

— Послушайте, я хочу вам кое-что сказать, — тихо, словно признаваясь в чем-то на исповеди, произнесла Сьюзен. — Простите мне мое замечание.

Майкл наклонил голову.

— Вы о чем?

— О том, что вы не понимаете, каково это — потерять близкого человека. Я не знала.

Майкл покосился на спящего Буша. Теперь понятно, о чем он разговаривал со Сьюзен там, у буфета.

— Вы долго были женаты?

Майкл отвернулся. Он не хотел отвечать, потому что редко говорил о Мэри с кем-либо, кроме Бушей и Женевьевы. Но, поняв, что в ближайшие восемь часов все равно некуда будет деться от Сьюзен, он через силу возобновил разговор.

— Мы были женаты семь лет.

Сьюзен уважительно кивнула.

— Она была моим лучшим другом. — Майкл и сам не знал, почему вдруг разговорился, в особенности с женщиной, которая за последние пять часов дважды отвешивала ему оплеуху. — Жизнь у нас только-только начала налаживаться. У нее был рак; я, как мог, старался найти способ вылечить ее. Но иногда никакие усилия не помогают.

— Я, конечно, не знаю подробностей, но вы не должны обвинять себя.

Майкл покачал головой.

— Я себя не виню. Она истаяла на глазах, так быстро. Врачи ничего не могли поделать. Просто иногда задумываешься, почему одни живут долго, а другие уходят во цвете лет.

— Да, — тихо произнесла Сьюзен.

— Думаю, вы понимаете, о чем я.

Сьюзен кивнула.

— После смерти Питера я поняла, что нельзя относиться к жизни как к рутине.

— Надо жить мгновением, — подхватил Майкл, больше обращаясь к себе самому, чем к Сьюзен.

Они оба как будто разговаривали каждый сам с собой. Майкл продолжил:

— Когда смотришь на того, кого любишь, надо действительно смотреть; нельзя допускать, чтобы мысли при этом бродили в другом месте. Ничего нельзя откладывать на потом.

— Это «потом» может не наступить.

Выйдя из задумчивости, Майкл посмотрел Сьюзен в глаза.

— Мы не будем жить вечно. — И отвел взгляд.

Он не мог бы дать названия чувству, которое испытал в этот момент, но что бы это ни было, Майклу сделалось тревожно, и он попытался запрятать эмоции поглубже, уйти от разговора, пробуждающего в нем боль. Он выпрямился, тон его голоса изменился.