Вся жизнь перед глазами - Лора Касишке Страница 33

Очнувшись, она встретила взгляд Пола.

За его спиной рыдала, обхватив себя руками, и раскачивалась взад-вперед, полная женщина. Оба — и женщина, и Пол — стояли на коленях.

— Где она? — спросила Диана.

— Кто? Диана, с тобой все в порядке? Ты сильно ударилась?

Диана ощупала свое лицо, то место, где, как ей показалось, что-то впилось в щеку. Боли она не почувствовала. Крови тоже не было.

— Ты можешь сесть?

Диана привстала, оглянулась.

Мини-вэн был как две капли воды похож на ее собственный, за исключением того, что заднее стекло у него было разбито вдребезги, а на бампере красовалась надпись: «Выбери жизнь».

Толстая тетка держала в руках точно такую же, как у Дианы, сумочку.

— Слава богу, вы живы, — сказала она.

На той стороне тротуара, куда бежала Диана, собралась группка студентов.

Человек шесть. Все худые, с черными кругами вокруг глаз. Готы, вспомнила Диана. В иерархии студенческого сообщества Бриар-Хилла готы занимали низшую ступень, но у нее они всегда вызывали симпатию. Ей нравилось, как они притворяются, что не слышат оскорблений, которыми в коридоре их осыпали фермерские сынки и выпускники частных школ, как в столовой они держатся вместе, словно стайка ворон.

Про них никогда нельзя было точно сказать, мальчики это или девочки. Все поджарые, все в черных джинсах и черных майках.

— Кто это? — прошептала она, но Пол даже не повернул к ним головы. Поднял ее на ноги и отряхнул сзади джинсовую юбку. Толстая тетка тоже встала с колен и протянула Диане сумку.

Сумка точно была ее — из рыжеватого цвета замши, с серебряным замком.

Диана могла поклясться, что видела, как при ударе о бордюр тротуара из нее брызнула кровь, но никаких следов крови на ней не оказалось.

— Я собрала ваши кредитки. Надеюсь, ничего не пропало.

Пол крепко держал вырывающуюся Диану за руку.

Ей надо поговорить со студентами, расспросить, что они видели. Но, когда она еще раз посмотрела на то место, где они только что стояли, там уже никого не было.

— Оставь меня, — резко сказала она Полу.

— Диана, тебе надо присесть. У тебя шок.

— Я сказала, оставь меня!

Толстуха переводила взгляд с Дианы на Пола и обратно. У нее были крашеные, пережженные волосы, совершенно гладкая кожа и ярко-зеленые глаза. Она излучала пугающую доброжелательность, словно богиня в комической постановке. На щеках виднелись дорожки от слез.

— Может, вызвать «скорую»? — Она обращалась к Полу.

Он отрицательно покачал головой.

— Я не боюсь наказания. — Она опять разрыдалась: — Я во всем виновата. Пусть меня посадят в тюрьму.

— Перестаньте. — Он не смотрел на женщину. — Мою жену только слегка задело. У нее просто шок.

— Я хочу уйти отсюда, — сказала Диана.

— Пойдем. — Он опять взял ее за руку.

— Я сказала тебе, оставь меня.

Она повернулась и медленно пошла. Муж окликнул ее, но Диана даже не обернулась. Ключи от машины лежали в сумочке. Она выудила их, открыла дверь, села в мини-вэн, вставила ключи в зажигание, осторожно сдала назад и выехала с парковки. В зеркало заднего вида ей было видно, как Пол и толстая тетка все еще стоят посреди опустевшей улицы, глядя, как она уезжает.

Ее охватила дрожь, перед глазами все поплыло.

Ей казалось, что мимо с огромной скоростью проносятся стоящие машины, прохожие, витрины магазинов и дорожные знаки. Спидометр тем не менее показывал, что она едет со скоростью всего тридцать пять миль в час. На проезжую часть ступила, толкая перед собой прогулочную коляску, какая-то женщина. Диана загудела и вильнула в сторону. Она была уверена, что лицо ребенка мелькнуло буквально в паре дюймов от машины, но лицо матери оставалось спокойным. Если оно что и выражало, то легкое любопытство, но уж никак не испуг. Зато бокал, лежавший на заднем сиденье, от рывка скатился на пол.

Она обернулась.

У бокала отломилась ножка.

В зеркале заднего вида еще раз отразилась мать ребенка, проводившая машину взглядом. Моложе Дианы. Она стояла совсем близко, хотя ее фигура выглядела несколько расплывчатой.

Подружки по очереди оставались ночевать друг у друга.

Вторая ложилась на полу, на надувном матрасе, в ногах узкой кровати первой. Большей частью они не спали — лежали в темноте с открытыми глазами и болтали. Иногда на них нападал приступ веселья, так что приходилось зажимать рот подушкой, чтобы не разбудить спящую в соседней комнате мать…

Ей утром на работу.

Они смеялись, вспоминая, как возле магазина дисков встретили Нейта. Как струхнули и побоялись с ним поговорить.

— Осенью точно, — сказала одна из подруг, та, что все еще была девственницей. — Осенью я просто подойду к нему и скажу: «Как насчет того, чтобы прокатиться со мной, Нейт?»

— Давай-давай. — Вторую такая наивность немало удивила. Надо бы ее просветить.

Потом они хохотали над мистером Макклеодом с его скелетом — не иначе он в него влюблен. Хохотали над Сэнди Элсворт, которая приперлась в школу обкуренная, и в начале урока физкультуры саданула кулаком в боксерскую грушу.

— Не может быть! — воскликнула та, что пропустила это зрелище.

— Ей-богу. Шарахнула по груше, типа того, смотрите, вы все, козлы, какая я крутая, а потом встала и стоит, дура дурой, как будто ждет, что груша ей что-нибудь скажет.

— Bay! — в восторге закричала подруга. Со своего спального места на полу она видела гладкий в темноте потолок и слышала, как хозяйский пудель по кличке Глупыш тихонько сопит наверху, на кровати. — Вау-вау! Лет через двадцать ей точно крышу снесет!

— Если доживет.

Обсуждение будущего Сэнди Элсворт заставило их задуматься о собственном.

Они рассмотрели разные варианты — колледж, замужество, детей, карьеру.

В зависимости от настроения менялись имена детей.

Если девочка — Триша, Элисон, Эмма, Ирена.

Если мальчик — Джефри, Кайл, Коди, Логан.

Но ни одно из имен не казалось вполне подходящим.

Как, впрочем, и ни один из вариантов будущего. Хотя, конечно, был вариант, который, осуществившись, будет казаться нормальным и даже неизбежным, потому что к нему приведут все совершенные в юности поступки и все принятые решения. Но пока ни одна из них об этом не подозревала.

Диана затормозила возле школы Фатимы, и в ту же секунду зазвенел звонок.