Вирус - Джонатан Мэйберри Страница 22

— Как… — произнес он, — не может же быть…

Великолепные глаза Амиры сияли от радости.

— Реанимация теперь занимает меньше девяноста секунд.

Он сорвал с себя шлем и швырнул на ближайшую полку.

— Господи, — ахнул он, уставившись на монстра.

— Тебя беспокоило, что американцы могут схватить одного из подопытных для своих исследований? Теперь это не имеет значения. Пусть забирают хоть всех, кого мы уже отправили… Пусть предпримут любые профилактические меры. Они ничего не добьются, потому что получат устаревшие данные.

Она прижала ладони к стеклу. Когда существо кинулось навстречу, Амира даже не вздрогнула. Она смотрела на чудовище с нескрываемым обожанием.

Голь подошел и встал рядом с ней. Субъект бился в стекло, его инфицированный мозг не воспринимал понятия прозрачности. Даже не чувствуя запаха, монстр знал, что его добыча здесь. Он подчинялся единственному зову, и другой цели у него быть не могло.

Голосом, полным благоговения, Амира зашептала:

— Как только мы выпустим эти новые существа на волю, инфекция распространится моментально. Для нее не существует препятствий…

Голь медленно кивал, лихорадочно пытаясь осознать и упорядочить все увиденное и услышанное за последние минуты. Компьютер в его голове работал на полную мощность. К тому же потребовались немалые усилия, чтобы не выдать своих чувств.

— Остановить это невозможно, — произнесла Амира нараспев. Взвинченному Голю почудилось змеиное шипение. — Мы уничтожим их всех.

— Тише, тише, — сказал он, обнимая ее за талию, — не стоит слишком много думать об этом. Мы не хотим убивать всех, дорогая. Какой в том будет прок? Мы хотим только, чтобы наши враги стали очень-очень больны.

Он погладил ее по груди, закрытой защитной тканью.

Амира ничего не ответила и отвернулась, словно потеряв всякий интерес к беседе. Голь сообразил, что его слова чем-то сильно ее задели.

— Ты говорил, чтобы я продолжала исследования, совершенствуя образец. И что же, теперь я должна уничтожить все свои достижения?

— Да, черт возьми!.. — воскликнул он, но вовремя замолк и задумался, поджав губы. — На самом деле… есть идея, погоди-ка минутку.

Она снова повернулась к нему, глядя исподлобья, и спросила с подозрением:

— Что?

— У меня возникла прекрасная мысль, — проворковал он. — Мне кажется, я придумал, как использовать твоего нового монстра. Вариант первоклассный. Тебе понравится.

Все еще хмурясь, она потребовала:

— Расскажи мне!

— Прежде обещай, что согласишься с моим предложением. Мы действительно не можем допустить, чтобы это поколение патогена вышло наружу. Никогда. Ты ведь понимаешь, правда?

Она ничего не ответила.

— Ты понимаешь? — Он повторил вопрос снова, медленно, выделяя каждый слог.

— Да, да, я понимаю. Но ты иногда ведешь себя как старая баба, Себастьян.

— Радость моя… мы же хотим купить мир, а не похоронить его.

Амира посмотрела на него долгим взглядом, затем кивнула.

— Разумеется, — произнесла она. — Я только хотела, чтобы ты видел, чего мы можем достичь. Мы создали новый вид жизни, совершенно иной способ бытия. Нежизнь.

Он отошел на шаг, не сводя с нее глаз, у него на губах все еще играла восторженная улыбка.

Нежизнь.

«Боже всемогущий». И Голь застыл в потрясении.

— А теперь… расскажи мне, в чем твоя идея, — раздался ее голос, пробившийся сквозь туман его замешательства. — Как мы сможем использовать новый патоген в нашем деле?

Голь внезапно очнулся и постарался взять себя в руки. Она произнесла «дело», а не «программа». Не схема, не план. Дело. «Какой интересный выбор слова, любовь моя», — мысленно усмехнулся он.

И начал рассказывать, а сам наблюдал за ней, пока она слушала. Ее скулы подрагивали, зрачки расширились. То, что он увидел, многое ему объяснило. Наверное, даже слишком многое. Открытие одновременно восхитило и поразило его. Когда он договорил, ее прекрасное лицо засветилось, и Голю стало жутко.

Амира притянула его к себе и крепко обняла. Голь прижал ее к груди. Объятия людей, облаченных в костюмы суперзащиты, выглядели довольно комично. Но их самих это нисколько не смущало.

— Я люблю тебя, — шепнула она.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он. И сказал чистую правду.

«А когда все будет позади, я, наверное, скормлю тебя одному из твоих питомцев», — подумал он. И это тоже не было шуткой.