Ангелы-хранители - Дин Кунц Страница 18
Ангелы-хранители - Дин Кунц читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Тревис был ошеломлен. Вопросительный знак не был случайностью.
Собака изобразила его довольно грубо, но осознанно. Наверное, ее научили понимать его значение. Специалисты по теоретической статистике говорят: бесконечное число обезьян, снабженных пишущими машинками, могут в принципе воссоздать всю английскую прозу — во всяком случае, теоретически. Вероятность того, что за две минуты этот пес мог сложить вопросительный знак чисто случайно, была в десять раз меньше того, что эти чертовы обезьяны напечатают пьесы Шекспира.
Собака выжидательно смотрела на Тревиса.
Поднявшись со стула, он обнаружил, что у него слегка дрожат колени. Тревис подошел к разложенным на полу галетам, раскидал их в стороны и вернулся на место.
Ретривер обвел взглядом разбросанное печенье, понюхал его и всем своим видом изобразил удивление.
Тревис сидел и ждал.
В доме было неестественно тихо, как будто время на земле остановилось для всех живых существ и неодушевленных предметов, — кроме Тревиса и собаки.
Наконец пес стал двигать носом разбросанные галеты, и через минуту-другую вопросительный знак был готов.
Тревис ошеломленно глотнул пива. Сердце у него колотилось, а ладони вспотели. Его охватили одновременно изумление и трепет, радостное возбуждение и страх неизвестного, восторг и неверие собственным глазам. Тревису хотелось смеяться от того, что никогда раньше не приходилось видеть ничего подобного, и плакать, потому что только несколько часов назад жизнь представлялась ему тоскливой, мрачной и бессмысленной. Но теперь он понял: несмотря на удары судьбы, жизнь драгоценна. Ему начинало казаться, что сам Господь послал ему ретривера, чтобы пробудить в нем интерес к жизни и напомнить: в мире есть чему удивляться и отчаиваться не стоит. Тревис начал было смеяться, но его смех перемешивался с рыданиями. Когда же он разрыдался, его рыдания прозвучали как смех. Тревис пытался встать, но понял, что не удержится на ногах, ему ничего не оставалось, как плюхнуться обратно на стул и сделать большой глоток пива.
Наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, пес наблюдал за ним, как бы соображая, не сошел ли с ума его хозяин. «Сошел, — признался себе Тревис. — Только это было давно. А сейчас мне намного лучше».
Он поставил банку на стол и тыльной стороной ладони вытер набежавшие на глаза слезы.
— Иди сюда, мохнатая морда.
Поколебавшись, ретривер подошел к нему.
Тревис потрепал его густую шерсть и почесал за ухом.
— Ты удивляешь и пугаешь меня. Не могу понять, откуда ты взялся и почему ты такой умный, но появился ты в самый подходящий момент. Вопросительный знак, а? Господи Иисусе. Ладно. Хочешь узнать, почему жизнь потеряла для меня радость и смысл? Я расскажу. Клянусь Богом, буду сидеть вот здесь, пить пиво и рассказывать это собаке. Но сначала… я дам тебе имя.
Пес выдохнул через ноздри, как бы говоря: «Давно пора».
Держа ладонями его голову и глядя ему прямо в глаза, Тревис сказал:
— Эйнштейн. Отныне, мохнатая морда, твоя кличка — Эйнштейн.
В 21.1 °Cтрек позвонил опять.
Не успел зазвонить телефон, как Нора резко схватила трубку, полная решимости сказать ему, чтобы он оставил ее в покое. Но почему-то она опять сжала трубку и потеряла дар речи.
Отвратительно фамильярным голосом Стрек произнес:
— Скучаешь, лапочка? А? Хочешь я приду к тебе и буду твоим мужчиной?
Нора бросила трубку на рычаг.
«Что со мной случилось? — спросила она себя. — Почему я не могу сказать, чтобы он не приставал ко мне?»
Возможно, ее оцепенение происходит из-за тайного желания слушать, как голос, принадлежащий любому мужчине, даже такому отвратительному, как Стрек, называет ее хорошенькой? Хотя он явно не тот человек, который способен на нежность или настоящее чувство, но, возможно, слушая его, Нора представляет, как это бывает, когда достойный мужчина говорит нежные слова женщине.
«Ну, уж хорошенькой тебя не назовешь, — сказала она сама себе, — и ты никогда ею не станешь, поэтому хватит распускать нюни. Когда он позвонит в следующий раз, пошли его подальше».
Нора встала с постели и пошла через холл в ванную, где висело зеркало. По традиции, заведенной еще при Виолетте Девон, зеркала в доме были только в этих комнатах. Нора не любила смотреться в зеркало: то, что там отражалось, огорчало ее.
В этот вечер, однако, ей захотелось взглянуть на себя. Лесть Стрека, грубая и неискренняя, разбудила в ней любопытство. Не то чтобы Нора надеялась увидеть в зеркале что-то такое, что раньше не замечала. Нет. Превратиться за ночь из гадкого утенка в прекрасного лебедя… это была безнадежная мечта. Скорее она хотела удостовериться в собственной непривлекательности.
Непрошеные ухаживания Стрека взбудоражили Нору, привыкшую к домашней обстановке и одиночеству, и ей необходимо было убедить себя в том, что он просто дразнит ее и дальше слов не пойдет. Так Нора уговаривала себя, входя в ванную и зажигая свет.
Узкое помещение комнаты было сплошь выложено бледно-голубым кафелем с белым бордюром. Огромная ванна на ножках-лапах. Белый фаянс и латунные краны. Большое зеркало слегка помутнело от времени.
Нора посмотрела в зеркало на свои волосы, которые Стрек назвал красивыми, темными и блестящими. Они были ровного оттенка и не имели естественного блеска, разве что засалились немного, хотя она и мыла их сегодня утром. Быстрым взглядом Нора окинула брови, нос, подбородок, губы. Задумчиво проведя по лицу рукой, она не увидела ничего такого, что могло бы заинтересовать мужчину.
Наконец, сделав над собой усилие, Нора посмотрела своему отражению в глаза, которые так расхваливал Стрек. Они имели отвратительный серый оттенок. Нора не могла выдерживать собственный взгляд более нескольких секунд. В глазах она увидела не свойственный ей гнев, вызванный ее поведением, гнев на саму себя. Злиться, конечно, не следовало: Нора была такая от природы, тут уж ничего не поделаешь.
Отведя взгляд от покрытого пятнами зеркала, она ощутила приступ разочарования: изучение собственного отражения не принесло ей никаких приятных неожиданностей. В ту же секунду, однако, Нора ужаснулась этому чувству. Стоя в дверях ванной, она удивлялась той каше, которая была у нее в голове.
Она что, хочет понравиться Стреку? Конечно, нет. Он подлый, опасный извращенец. Возможно, Нора не возражала бы, если бы на нее благосклонно взглянул другой мужчина, но только не Стрек. Она должна упасть на колени и благодарить Бога за то, что он создал ее именно такой. Если бы Нора была хоть чуточку привлекательной, Стрек уже выполнил бы свои угрозы. Он пришел бы сюда и изнасиловал ее… а может быть, и убил. От такого, как Стрек, всего можно ожидать. Кто знает, на что он способен? Мысль об убийстве пришла ей в голову не потому, что Нора была нервной старой девой, нет, просто сейчас ужас что творится — все газеты только и пишут об этом.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии