Мертвый город  - Камилла Стен Страница 17

Эльза поднимается по церковной лестнице быстрым шагом и на ходу поправляет свободной рукой шляпку. Если пьянка Эйнара зашла так далеко, что он забывает закрывать двери храма, на нее уже нельзя закрывать глаза. Он всегда злоупотреблял алкоголем, еще в молодости, а однажды ночью даже бегал голый вниз к озеру, но все равно хоть как-то контролировал себя. Женой и детьми ему так и не удалось обзавестись, поэтому церковь являлась его единственной заботой. Но если он сейчас толком не занимался и ею…

– Эйнар? – кричит Эльза в открытые двери. – Это я, Эльза; я здесь.

Внутри темно, на скамьях лежат длинные тени. Лик возвышающейся над алтарем деревянной статуи Иисуса Христа, взирающего вниз со своего креста, выглядит необычайно суровым. Несмотря на полумрак, Эльза видит, как впереди кто-то шевелится. Она незаметно стряхивает грязь с обуви, прежде чем переступает порог храма.

– Эйнар?

Но человек, которого она видит внутри, выглядит совсем иначе – во всяком случае, что касается походки и фигуры.

Мужчина, идущий к ней по проходу от алтаря, аккуратно одет в свободную рубашку и хорошо выглаженные брюки. Он значительно моложе Эйнара, ему едва ли больше тридцати, и у него короткие белокурые волосы, локонами спадающие на лоб. Лицо мужчины украшает еле заметная улыбка.

– Госпожа Кулльман? – спрашивает он, крепко пожимая Эльзе руку; ладонь у него пухлая, с сухой кожей.

Пока они здороваются, Эльза внимательно изучает его лицо – и тут же убеждается, что никогда раньше не видела этого человека.

– По-моему, мы прежде не встречались, – говорит она ему.

– Ах, я прошу прощения, – отвечает он и качает головой. – Но вы ведь Эльза, не так ли? Эльза Кулльман?

Кивая, она высвобождает свою руку.

– Откуда…

– Эйнар рассказывал о вас много хорошего, – говорит незнакомец и улыбается снова, сейчас немного шире. – И я встречался вчера с вашей дочерью Айной.

– Приятно слышать, – отвечает Эльза немного резким тоном, – но вы еще не представились.

Мужчина немного краснеет; похоже, он смущен.

– Ужасно извиняюсь. Но порой я слишком волнуюсь и забываю о таких вещах. Меня зовут Матиас. Я – ваш новый пастор.

Эльза удивленно морщит лоб.

– Новый пастор?

Мужчина кивает с серьезной миной.

– Я буду помогать Эйнару. Сейчас, когда настали тяжелые времена, и Эйнар… да, когда Эйнар…

Он начинает заикаться и сбивается. Эльза качает головой.

– Я знаю, как все обстоит с Эйнаром, – говорит она, чтобы успокоить его, и он, похоже, немного расслабляется.

– Как давно вы у нас в городе? – спрашивает Эльза.

Матиас вроде как собирается ответить, но потом показывает в сторону дверей.

– Может, вы войдете? – предлагает он. – Я не хочу быть виновным в том, что вы получите воспаление легких, стоя на сквозняке.

Эльза уже действительно начинает замерзать, поэтому следует за ним в церковь. Судя по всему, он мыл алтарь тряпкой, когда она пришла. Что ж, дело хорошее…

– Вы ничего не хотите выпить, госпожа Кулльман? – спрашивает ее Матиас.

Она начинает качать головой, но потом передумывает. В любом случае ей все еще холодно.

– Я как раз собирался приготовить кофе, – говорит он, как бы читая ее мысли, и Эльза улыбается.

– Это было бы очень кстати, – признается она.

Эльза бывала в рабочей комнате Эйнара в часовне множество раз, однако то же самое помещение нынче выглядит совсем иначе. Оно чисто прибрано, все аккуратно разложено по своим местам, и нет ни следа от легкого запаха спиртного, который ранее присутствовал там постоянно.

Молодой пастор заваривает кофе и выдвигает стул для Эльзы. Она садится на хорошо знакомое ей жесткое сиденье и ждет, пока тот прохаживается по комнате, перекладывает какие-то бумаги и поправляет занавески. Ей нравится наблюдать, как он по-хозяйски ведет себя.

– Это ваше первое назначение? – спрашивает Эльза пастора, наливающего кофе в маленькие, видавшие виды чашки Эйнара.

Тот улыбается, ставя одну из них перед ней.

– Вы можете обращаться ко мне на «ты», госпожа Кулльман. Если хотите, естественно, – предлагает он.

– Ты можешь называть меня Эльзой, – говорит она и улыбается. У нее возникают чуть ли не материнские чувства по отношению к нему, молодому священнику с мальчишеской внешностью, пусть он не может быть младше более чем на десять-двенадцать лет ее самой.

– А где сейчас Эйнар? – спрашивает Эльза, поднимая чашку к губам. Кофе вкусный, крепкий и горячий. Лучше того, который обычно готовил Эйнар.

– Он сейчас спит в пасторском доме, – отвечает молодой священник. – Я думаю… хм… думаю, к сожалению, вчера вечером он влил в себя больше, чем обычно.

– Пожалуй, хорошо, что у него появился такой помощник, как ты, – говорит Эльза.

– Постараюсь разгрузить его так сильно, как смогу, – уверяет молодой пастор. У него серые глаза, замечает она с близкого расстояния, но зрачки обведены темными кругами. Пожалуй, именно из-за глаз он выглядит таким очаровательным. Они большие и круглые, как у ребенка; благодаря им он кажется моложе, чем наверняка есть на самом деле.

– Для чего ты искала Эйнара? – спрашивает пастор. – Пожалуй, я смогу помочь тебе вместо него.

«Да, пожалуй, он сможет», – думает Эльза.

Прежде Эйнар помогал ей с некоторыми городскими делами. Призывать к порядку мужчин, обращающихся со своими женами неподобающим образом, оказывать поддержку тем, кто терял близких, и тем, кто нуждался в беседе. Он никогда не был особенно резок, имел доброе сердце и искренне верил в Бога. В последние годы, однако, пьянка стала забирать у него слишком много времени и сил, и ей пришлось взвалить на свои плечи большую часть их некогда общей ноши.

– Одна из самых старых женщин городка, Агнета Линдберг, тяжело больна, – начинает Эльза. – Ее конец близок.

Пастор смотрит внимательно на нее.

– Сколько ей лет?

– Шестьдесят семь, – отвечает она. – У нее рак. В животе. На нее сейчас очень тяжело смотреть. Она всегда была крупной, сильной женщиной с широкими плечами и громовым голосом, но теперь напоминает скелет и не встает с кровати. И она боится, – продолжает Эльза. – Думаю, ей необходимо поговорить с кем-то, кто смог бы прогнать ее страх. Дело не в самой смерти, она боится за… да.

Матиас молча кивает. Его большие светло-серые глаза не отрываясь смотрят на нее, и она чувствует, как ей становится легче на душе.