Смерть от воды - Торкиль Дамхауг Страница 17

Мысли уже больше не метались беспорядочно. Они собрались в кучку. Могли отделиться друг от друга, одна за другой. Майлин пропала. Найти Майлин, пока не поздно. Зако попросил кого-то снять ее… Лисс забралась на велосипед. Холод, струившийся из живота, не давал мыслям сбиваться. Она поехала обратно вдоль Лайнбаансграхт. Времени было больше полуночи. Темные дома-кораблики. Несколько лебедей плавали в черном канале.

В окнах его кухни тоже было темно, они выходили на Блёмстраат. Можно было бы ему позвонить или послать СМС. Решила подождать. Встала у дверей с другой стороны. Замерзла еще сильнее. Мысль, что Майлин исчезла, все время ускользала. Оставляла после себя только отпечаток. Голос матери, готовый вот-вот рассыпаться. Исчезнуть должна была она, Лисс. С ней могло случиться что угодно. Она ходила по краю, готовая в любой момент сорваться. Она жила там, где люди исчезали. Они скрывались или сбегали. Если бы кто-то позвонил матери и сказал, что пропала ее дочь Лисс, ей было бы тяжело, но горе было бы ожидаемым. Уже наполовину пережитым. Случись что с Майлин, это разорвало бы ей сердце.

Прошло больше часа, когда она услышала, как с моста у Принсенграхт сворачивает мотоцикл. Через несколько секунд он остановился у входа. Он был один. Она удержалась, чтобы не рвануть через улицу и не вцепиться ему в куртку. Дождалась, когда он исчез. Дождалась, когда на кухне зажегся свет. Подождала еще чуть-чуть и позвонила.

— Что тебе надо? — спросил он, не поздоровавшись.

— Я поблизости. Иду домой. Решила заскочить.

Зако хрюкнул и положил трубку. Через две с половиной минуты она позвонила в дверь. Он ее впустил. Дверь на третьем этаже была приоткрыта. В прихожей пахло свежевымытым полом. К нему всегда приходили убираться девчонки, совершенно бесплатно.

Она остановилась посреди гостиной. Он сидел на диване с банкой «Амстеля» в руке, не отрывая глаз от экрана, где несколько футболистов носились туда-сюда, переругиваясь друг с другом. Не дожидаясь приглашения, она села. Он не смел спросить, что ее привело к нему. Видимо, воспринял ее появление как нечто само собой разумеющееся.

— Я здесь потому, что ты мне должен кое-что рассказать. Неделю назад ты мне показал фотку, в кафе «Альто». Моей сестры.

Он откинулся на спинку дивана, положил ноги на стол. Нехотя перевел взгляд на нее. Узкие губы поморщились, будто он удерживал улыбку.

— Твоей сестры, — повторил он небрежно.

Она могла бы рвануть на кухню, схватить хлебный нож, приставить к его горлу и угрозами выдавить признание. Силой она успокоила себя благодаря все еще сидевшему в животе холоду. Не дать ему сейчас взять верх. Если Зако возьмет верх, он ее уже никогда не отпустит.

— А у тебя есть… еще ее фотографии?

— Естественно, — оскалился он.

— Кто это снимал?

Он присвистнул:

— Этого ты не узнаешь, Лисс. Ты не узнаешь ничего.

— Ты пытаешься меня обмануть, Зако. Ты всегда был таким. Хочешь, чтобы поверили, будто ты знаешь и можешь намного больше.

Что-то в нем перещелкнуло.

— Слышал, что ты давненько не трахалась. Поэтому и пришла?

— Может, и так. — Она пыталась небрежно растягивать слова. — Но сначала расскажи мне про фотографии.

Он выпрямился и вытащил пакетик из кармана куртки:

— По дорожке на нос. Потом разберемся с нашими делами.

Она выдавила улыбку. Одна дорожка и перепихнуться. Как все может быть примитивно! Она сняла с себя куртку и свитер. Расстегнула юбку, осталась только в черных колготках и тонкой блузке, знала, что такая она ему очень нравится.

— Ты упряма, как ослица, — промурлыкал он.

— Не думала, что ты имеешь что-то против ослиц.

Теперь он засмеялся.

— Кто снимал? — попыталась она опять.

— Знакомый. — Он вытряхнул белый порошок на стеклянный столик. — Кто-то, кто мне задолжал одну услугу.

— Он живет в Осло?

Он выложил целых три дорожки карточкой «Виза».

— Не-а. — Так он говорил, когда врал.

— Зачем ты посылаешь людей в Осло фотографировать мою сестру?

Он покосился на нее:

— Это допрос?

— Я не верю тебе, господин блеф.

Он достал купюру из бумажника, скрутил ее трубочкой:

— Твое дело — верить или не верить.

— Докажи, что это ты попросил кого-то сделать эти фотки, и я больше не буду сомневаться в твоих словах.

Он долго смотрел на нее. Она могла бы закричать, что Майлин пропала, что он должен сказать, что знает, если не хочет, чтобы она донесла на него в полицию. Вместо этого она закрыла глаза и покачала головой, будто сдается.

— У тебя всегда эти планы, Зако. Почему я должна верить, что когда-нибудь из них что-то выйдет?

Он резко встал, взял телефон. Набрал номер и протянул ей:

— Фотографии прислали мне из Осло. Понимаешь? Я говорю как есть.

Лисс отвернулась к окну, закусила губу. «Я знаю его», — повторила она про себя. Зако может зайти очень далеко, чтобы поселить в ней неуверенность и страх. Но похитить Майлин?.. Что она вообще о нем знала? Понимала ли она вообще, что происходит вокруг? Она вообще что-нибудь понимала про мир вокруг? Этот образ: пойти в лес, ночью, лечь в снег, смотреть на небо между верхушками сосен, соскользнуть в черно-серое, поддаться и заснуть, навеки.

— Зачем ты это сделал? — спросила она, не оборачиваясь.

Она услышала, как Зако ставит пивную бутылку на столик.

— Я тебе нужен, Лисс, — сказал он почти дружелюбно. — Блин, только представь себе, что мы можем сделать. Вместе. — Он вдохнул в себя. Дважды. — Третья — тебе.

Она села рядом с ним. Схватила купюру, втянула, наблюдая, как последние частички порошка затягивались внутрь, почувствовала, как щекочет в ноздре. «Прояснить мысли, — подумала она. — Быть спокойной еще немного».

Зако схватил ее руки и прижал к своей ширинке. Она почувствовала, как под гладкой тканью брюк набухает. «Словно дрожжевое тесто», — подумалось ей.

— Мне надо в туалет.

— Давай быстрее, — промурлыкал он. — И прихвати «Амстель» из холодильника.

Она вытерлась и спустила, сунула обе руки в стекающую холодную воду. «Лисс», — пробормотала она себе под нос. Звучало это грустно. Как «клизма» и «вниз». В школе иногда ее звали: «Лисс, Лисс, слизь».

Она открыла шкафчик над раковиной. Нашла несколько маленьких голубых таблеток в конверте. Оторвала кусок туалетной бумаги, завернула в нее шесть таблеток, схватила стакан с зубными щетками и пастой и раздавила дном таблетки, перетерла их в тонкий порошок о раковину, упаковала в бумагу. На кухне она достала пиво, открыла бутылку. Всыпала туда порошок, стерла частички с горлышка. Осторожно перемешала.