Темные реки сердца - Дин Кунц Страница 17

Когда включился зеленый свет, Рой пересек перекресток и, включив междугороднюю связь словами:

– Соедините, пожалуйста, – произнес вслух нужный ему номер в Вирджинии.

После второго гудка раздался знакомый голос Томаса Саммертона, который невозможно было спутать ни с чьим – такой южный и мягкий, как ореховое масло.

– Алло?

Рой сказал:

– Будьте добры, позовите Джерри.

– Простите, вы ошиблись номером. – Саммертон повесил трубку.

Рой прекратил связь словами:

– Теперь, пожалуйста, разъедините.

Через десять минут Саммертон перезвонит ему из безопасного места, и они смогут поговорить, не боясь подслушивания.

Рой проехал мимо сверкающих витрин магазинов на Родео-Драйв к бульвару Санта-Моника, затем свернул на запад в сторону жилых кварталов. Среди огромных деревьев стояли большие дорогие дома, жилища привилегированных, оскорбляющие его чувства.

Когда зазвонил телефон, он не стал снимать трубку, лишь произнес:

– Пожалуйста, примите вызов. – Соединение произошло по устной команде. – Теперь, пожалуйста, закодируйте, – сказал Рой.

Компьютер издал сигнал, свидетельствующий о том, что все, что будет ими произноситься, станет непонятным ни для кого, кроме них с Саммертоном. При передаче их речь будет расчленена на отдельные звуки, и эти звуки будут передаваться в беспорядочном сочетании. Оба телефона подключены к одному устройству, так что бессмысленный поток звуков будет преобразован в нормальную речь на выходе.

– Я видел утренний репортаж из Санта-Моники, – сказал Саммертон.

– Соседи говорят, что утром она была на месте. Но, очевидно, ей удалось улизнуть до того, как мы установили дневное наблюдение.

– Как она узнала?

– Могу поклясться, у нее на нас какой-то нюх. – Рой свернул на запад, на бульвар Сансет, вливаясь в плотный поток машин, скользящих по мокрому асфальту и освещающих тротуары фарами. – Ты слышал что-нибудь о человеке, который там оказался?

– И сбежал?

– Но мы действовали очень грамотно.

– Значит, ему просто повезло?

– Нет, еще хуже. Он знал, что делает.

– Ты хочешь сказать, что он имеет соответствующую подготовку?

– Да.

– Где-нибудь здесь, в местных органах или на федеральном уровне?

– Он сделал одного из наших бойцов как младенца.

– Значит, его уровень повыше местного.

Рой свернул с бульвара Сансет на более тихую улицу, где особняки прятались за высокими заборами, живой изгородью и огромными деревьями.

– Если нам удастся выследить его, что с ним делать?

Саммертон ответил после некоторой паузы:

– Надо выяснить, кто он, на кого работает.

– И задержать его?

– Нет. На карту поставлено слишком многое. Надо, чтобы он исчез.

Извилистые улицы змеились вверх по лесистым холмам, огибая уединенные поместья, где въездные аллеи обрамлялись высокими разлапистыми деревьями, с которых стекала вода.

Рой спросил:

– Должны ли мы переключиться с женщины на него?

– Нет. С ней надо разобраться немедленно. Еще какие-нибудь новости?

Рой подумал о мистере и миссис Беттонфилд, но не стал говорить о них. Необыкновенная доброта, которую он проявил по отношению к ним, не имела никакого отношения к работе, и Саммертон бы его не понял.

Поэтому Рой сказал:

– Она кое-что оставила для нас. – Томас Саммертон ничего не ответил, вполне возможно, он почувствовал, что именно могла она им оставить. Однако Рой уточнил: – Фотографию таракана, прибитую к стене комнаты.

– Разберись с ней как следует, – сказал Саммертон, вешая трубку.

Вписываясь в длинный поворот под мокрыми зарослями магнолии возле чугунной ограды, за которой в дождливой тьме виднелся освещенный дом в колониальном стиле. Рой произнес:

– Прекратить кодирование. – Компьютер издал сигнал, свидетельствующий о том, что команда выполнена. – Пожалуйста, соедините, – сказал Рой и назвал телефонный номер, подключавший его к «Маме».

Мелькнул экран дисплея. Взглянув на него, Рой увидел первый вопрос: «Кто здесь?»

«Мама», в отличие от телефона, не реагировала на устные команды, поэтому Рой съехал с шоссе к аллее, ведущей в поместье, и остановился у высоких кованых чугунных ворот, соответствовавших духу допроса, которому подвергся Рой. После того как он передал изображение отпечатка своего большого пальца, он получил доступ к «Маме» в Вирджинии.

Из ее обширного меню он выбрал «Старший офицерский состав». Затем указал «Лос-Анджелес» и тем самым подсоединился к самому большому из «детишек» «Мамы» на Западном побережье.

Он прошелся по нескольким меню лос-анджелесского компьютера, пока не нашел файлы отдела фотографий. Файл, интересовавший его, постоянно менялся – он так и думал, – и он подключился, чтобы изучить его.

У его портативного компьютера экран давал черно-белое изображение – такая и появилась фотография человека крупным планом. Однако его лицо было повернуто от объектива, наполовину в тени, к тому же за завесой дождя.

Рой был разочарован. Он надеялся получить более четкое изображение.

Это, к сожалению, было больше похоже на картину импрессиониста: в общих чертах понятно, но в деталях – сплошная загадка.

Несколько раньше в Санта-Монике команда наблюдения сфотографировала незнакомца, зашедшего в дом до того, как на него совершила нападение команда специального назначения. Но ночное освещение, сильный дождь и густые деревья помешали сделать хороший снимок, так что трудно было разглядеть лицо этого человека. Более того, поскольку они никак не ожидали, что он туда зайдет, сочли, что это обычный прохожий, который просто пройдет мимо, и поэтому были чрезвычайно удивлены, когда он вдруг свернул к дому женщины. Тут же попытались сделать снимки, но все они оказались неудачными, и ни на одном нельзя было разглядеть лицо человека, хотя фотокамеры были снабжены телеобъективами.

Более удачные снимки были уже заложены в систему компьютера, где они подверглись обработке по программе усиления. Компьютер выделит дождевые помехи и уберет их. Затем он постепенно высветлит затемненные участки, пока не станет возможным идентифицировать все биологические структуры – учитывая и обширную информацию по строению черепа, справляясь по огромному каталогу отличий, существующих между расами, полами, возрастными группами, – компьютер выделит то, что можно будет выделить по этому снимку, и выдаст информацию.

Однако процесс был непростым и занимал некоторое время, даже учитывая бешеную скорость, с которой действовала программа. В конце концов любой снимок разбивался на темные и светлые точки, называемые пикселями: кусочки мозаики одинаковой формы, но слегка различающиеся по структуре и освещенности. Каждый из сотен тысяч пикселей будет тщательно проанализирован, из него извлечется информация не только относительно того, что он сам несет в себе, но также и о том, как он связан с другими пикселями, его окружающими, а это значило, что компьютеру предстояло совершить несколько сотен миллионов операций по сопоставлению и принятию решения, чтобы сделать изображение четче.