Цена тревоги - Жильбер Галлерн Страница 16

Николь поболтала остатками виноградного сока в бокале. Почти до конца растаявшая льдинка слабо звякнула. Она вытянулась в шезлонге и подставила ноги под солнечные лучи. Такая погода продлится недолго. Скоро придет осень.

Даниель повернулся к ней. Он сидел в садовом кресле, виски стояло рядом на столике.

— Что тебя беспокоит? — спросил он.

Николь колебалась. Он почувствовал ее тревогу. А у него и так много забот… Она бы должна, наоборот, облегчать ему жизнь, не загружая повседневными заботами, чтобы он мог полностью посвящать себя работе… Но Николь чувствовала, что ей не решить проблему самой. Вот уже месяц, как Мартин работает у них… Меньше месяца, всего недели три! Возможно ли, что ее жизнь настолько изменилась за такое короткое время? С тех пор как он появился, у нее такое чувство, что она не у себя дома. Иногда ей кажется, что она живет в доме с привидениями, где за поворотом коридора можно наткнуться на призрак. Дом, в котором она раньше была так счастлива, казался теперь чужим, даже враждебным. Она должна рассказать об этом Даниелю.

— Я недовольна тем, как изменилась наша жизнь за последнее время.

Даниель, потянувшись за своим бокалом, удивленно поднял бровь:

— Как это?

— Мне кажется, что я живу в тюрьме!

— Послушай, сколько лет мы здесь живем, и ты никогда…

— Мы никогда не меняли столько всего в доме, сколько за последние недели.

— Ты говоришь о защитных устройствах, которые установил Мартин?

— Именно! Каждый раз как я переступаю порог, у меня такое впечатление, что я вхожу в тюрьму! На меня направлена камера, и кажется, что, если мой пульт не сработает, меня прошьет пулеметная очередь!

— Ты преувеличиваешь!

— Едва ли! Я шагу не могу ступить по парку без того, чтобы за мной не наблюдали камеры. И я еще должна была чуть ли не драться, чтобы не дать установить эту мерзость в доме!

— Ты привыкнешь. Камеры ведь не включены постоянно. Они — на случай, если кто-нибудь проникнет в парк. Тогда они позволят наблюдать за перемещением вошедшего, обнаружить его местонахождение…

— Проникнет в парк? Калитку, через которую мы всегда выходили, чуть не замуровали и сделали из нее разве что не бронированную дверь! Стена утыкана бутылочными осколками! Я такого никогда не видела и даже не знаю, законно ли это!

— Мартин — опытный полицейский и знает, что делает. Что касается калитки, то замок так и так надо было менять…

— Я чувствую себя как пленница в крепости!

— Мне очень жаль, что ты так это воспринимаешь. Ты должна понять, я делаю это для тебя и детей. Ты в курсе моих проблем с предприятием. Ты знаешь, что я должен буду уезжать надолго в течение нескольких месяцев… Признаюсь тебе, мне гораздо спокойнее оставлять вас с тех пор, как Мартин появился в доме и приняты меры безопасности. Не забывай, ближайший сосед находится в двух километрах от нас!

— Все я знаю. Но не терпеть же нам целыми днями присутствие этой гориллы только из-за твоего чувства вины по поводу отъездов…

Даниель отвернулся, и Николь поняла, что задела его за живое. Она прикусила губу, жалея о сказанном.

— Извини, я не должна была так говорить…

Он махнул рукой:

— Я понимаю, ты расстроена. Но сейчас мне необходим покой. У меня трудный период. От решений, которые я приму в ближайшее время, зависит наше будущее. Наше и наших детей. У меня нет возможности быть с вами, защищать вас…

— Но нам ничего не угрожает…

— Хотелось бы в это верить. Но после того, что с нами случилось месяц назад, рисковать нельзя. Потерпи немного! Это всего на несколько недель, самое большее несколько месяцев, пока я решу проблемы на фабрике. А пока мне спокойнее знать, что с вами Мартин.

— Вот именно…

— Что такое? Ты же не хочешь сказать, что тебе не нравится Мартин?

Николь поколебалась, провела рукой по волосам, вздохнула.

— Именно, — сказала она наконец.

— Но почему? Он совершил что-то такое, чего не должен был делать? Он что-то украл? Он разбил машину?

— Нет, нет…

— Тогда что же?

Даниель невольно повысил голос, и она поняла, что раздражает его своими завуалированными намеками, жалобами, которые никак не может сформулировать… Она снова вздохнула и попыталась объяснить:

— Не знаю, в чем дело, это смешно, но я не чувствую себя спокойной, когда он рядом! Он здесь для того, чтобы нас защищать, но именно его присутствие меня беспокоит!

Даниель недоуменно посмотрел на нее:

— Он что, угрожал тебе? Были какие-то неуместные поползновения с его стороны?

— Нет, конечно, нет. Я бы тебе немедленно об этом рассказала или уволила бы его, не дожидаясь тебя!

— В чем же все-таки дело?

Теперь Николь пожалела, что завела разговор. Это было мучительно. Она заранее знала, что проиграет. Как мог Даниель, будучи человеком прямым, рациональным, допустить даже мысль, что он должен довериться ее интуиции, уступить беспокойству, которое не имеет под собой никакой почвы?

— Ну, не знаю… Как бы тебе объяснить… Это такое туманное ощущение. Все его поведение… Он всегда появляется там, где меньше всего ожидаешь его увидеть…

— Николь… Кроме обязанностей шофера, он обязан охранять вас. Именно за этим я его нанял. Когда он не ведет машину, он должен удостовериться, что вам ничто не угрожает. Вполне нормально, что Мартин ходит туда-сюда. Он выполняет свою работу!

— Конечно. И тем не менее он меня беспокоит!

Даниель снова внимательно посмотрел на нее, у Николь возникло ощущение, что он все-таки понял, как она расстроена.

— Хорошо, — наконец сказал он смягчившимся тоном. — Ты же знаешь, что я не сделаю ничего такого, что тебе не понравилось бы. Но сейчас мне нужно время. Ты должна понять. Я все для тебя сделаю, только подожди немного! У меня просто нет времени заниматься мелкими семейными неурядицами.

Итак, Николь проиграла, ее жалобы лишь раздражили мужа, он увидел в этом только «мелкие семейные неурядицы». Она молча кивнула.