Гипнотизер - Ларс Кеплер Страница 15
Гипнотизер - Ларс Кеплер читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
После того как Беньямину поставили диагноз — болезнь фон Виллебранда, — именно Эрик, а не она, Симоне, взял на себя заботу о сыне. Именно Эрик осторожно сгибал и разгибал суставы Беньямина после ночной неподвижности, чтобы уменьшить риск внутреннего кровотечения. Именно Эрик делал сложные инъекции, когда шприц нельзя вкалывать в мышцу, а следует осторожно и медленно опорожнять под кожу. Это гораздо болезненнее, чем обычный укол. В первые годы Беньямин сидел, уткнувшись носом в папин живот, и тихо плакал, когда игла входила под кожу. Сейчас он продолжал завтракать, не глядя на шприц — просто протягивал руку Эрику, который протирал кожу, делал инъекцию и заклеивал место укола пластырем.
Препарат, помогавший крови Беньямина сворачиваться, назывался «Гемате». Название звучало для Симоне как имя греческой богини мести. Это было отвратительное, не особо действенное лекарство, которое продавалось в виде замороженного золотистого порошка. Перед применением его надо было растворять и размешивать, доводить до нужной температуры и дозировать. «Гемате» значительно повышал риск образования тромбов, и Симоне с мужем все надеялись, что появится что-нибудь получше. Но с «Гемате», высокой дозой десмопрессина и спреем «Циклокапрон», предотвращавшим кровотечения в слизистой оболочке носа, Беньямин был в относительной безопасности.
Симоне до сих пор помнила, как в Мальмё, в отделении гемофилии, им дали маленькую ламинированную карточку риска Беньямина с его именинной фотографией. Под смеющейся четырехлетней физиономией текст: «У меня болезнь фон Виллебранда. Если со мной что-нибудь случится, позвоните в отделение гемофилии по телефону 040 33 10 10».
Она заглянула в комнату Беньямина, подумала: немножко грустно, что он снял со стены плакат с Гарри Поттером и убрал почти все игрушки в коробку, стоящую в чулане. Он торопился стать взрослым с тех пор, как повстречал Аиду.
Симоне постояла, подумала: может быть, Беньямин сейчас с ней?
Беньямину всего четырнадцать, Аиде — шестнадцать. Он говорит, что они приятели, но ясно, что она его девушка. Симоне гадала, решился ли он сказать Аиде про свою болезнь. Знает ли она, что если Беньямин не примет лекарство вовремя, это может стоить ему жизни?
Со дня знакомства с Аидой Беньямин носил на груди, на черной ленточке с черепами, мобильный телефон. Они посылали друг другу сообщения глубоко за полночь, и когда Беньямина утром будили, телефон висел у него на шее.
Симоне тщательно просмотрела бумаги и журналы на столе Беньямина, открыла ящик, сдвинула книгу о Второй мировой войне и обнаружила клочок бумаги с отпечатком губной помады и номером телефона. Она побежала на кухню, набрала номер и, ожидая соединения, выбросила в мусорное ведро вонючую губку. На том конце неожиданно сняли трубку.
Слабый скрипучий голос, тяжелое дыхание.
— Здравствуйте, — сказала Симоне, — простите за беспокойство. Меня зовут Симоне Барк, я мама Беньямина. Скажите, пожалуйста…
Голос, как будто женский, прошипел:
— Не знаю никакого Беньямина, вы, наверное, ошиблись номером.
— Подождите, пожалуйста, подождите, — заторопилась Симоне, стараясь взять себя в руки. — Аида дружит с моим сыном. Может быть, вы знаете, где они могут быть? Мне нужно найти Беньямина.
— Тен… тен…
— Я не слышу. Простите, я не слышу, что вы говорите.
— Тен… ста.
— Тенста? Аида в Тенсте?
— Да, эти чертовы… татуировки.
Симоне показалось, что где-то медленно работает кислородный аппарат — в трубке слышалось равномерное шипение.
— Что вы сказали? — умоляюще переспросила она.
Женщина что-то фыркнула в ответ и бросила трубку. Симоне сидела, глядя на телефон, и думала, не позвонить ли женщине еще раз, как вдруг до нее дошло: татуировки в Тенсте. Она тут же позвонила в справочную и получила адрес салона в центре Тенсты. Симоне вздрогнула всем телом, представив себе, что Беньямина в этот момент как раз уговаривают сделать татуировку; и вот кровь течет, течет и не может свернуться.
Вторник, восьмое декабря, первая половина дня
Оставив Беньямина в школе и идя по больничному коридору, Эрик думал, как глупо было комментировать татуировку Аиды. Чего он добился? Только того, что теперь она будет считать его самодовольным занудой.
Двое полицейских в форме пропустили его в отделение. У дверей палаты, в которой лежал Юсеф Эк, уже ждал Йона Линна. Увидев Эрика, он улыбнулся и помахал ему, словно ребенок, изображающий «пока-пока».
Эрик остановился рядом с ним и взглянул на пациента через окошко в двери. Над мальчиком висел пакет с почти черной кровью. Состояние было стабильным, но новые кровоизлияния в печень могли случиться когда угодно.
Мальчик лежал на спине, губы крепко сжаты, живот поднимался и опускался неравномерно, пальцы вздрагивали.
В сгиб локтя вставили новый катетер. Медсестра готовила морфин для инфузии.
— Я был прав, когда говорил, что преступник начал со спортклуба, — сказал Йона. — Сначала он убил отца, Андерса Эка, потом поехал домой и убил Лису, младшую дочь, думал, что убил сына, а потом убил мать, Катью.
— Патологоанатом подтвердил?
— Да.
— Понятно.
— Так что если преступник задался целью истребить всю семью, — продолжил Йона, — остается только старшая дочь, Эвелин.
— Если он не узнал как-нибудь, что мальчик остался в живых.
— Верно. Но мальчика мы можем защитить.
— Можем.
— Надо найти убийцу, пока не поздно, — сказал комиссар. — Мне необходимо услышать, что знает мальчик.
— Но я обязан соблюдать интересы пациента.
— Может быть, найти сестру — как раз в его интересах.
— Я тоже об этом думал. Взгляну на него еще раз, — сказал Эрик. — Но я почти уверен, что допрашивать его рановато.
— Ладно.
Торопливо вошла Даниэлла в широком красном пальто, сказала, что ей нужно бежать, и оставила начатую историю болезни.
— Я думаю, — объяснил Эрик Йоне, — что пациент довольно быстро, уже через несколько часов, придет в себя, и с ним можно будет поговорить. Но после этого… вы должны понимать, у нас впереди долгий лечебный процесс. Из-за допроса состояние мальчика может ухудшиться настолько, что…
— Эрик, никому не интересно, что мы думаем, — прервала его Даниэлла. — Прокурор принял решение, что для допроса имеются веские причины.
Эрик повернулся и вопросительно посмотрел на комиссара:
— Так вам не нужно наше согласие?
— Нет.
— Тогда чего вы ждете?
— Я думаю, что Юсеф настрадался больше чем достаточно, — ответил Йона. — Не хочу, чтобы ему что-то навредило. Но я должен разыскать его сестру раньше, чем ее найдет убийца. А мальчик наверняка видел лицо преступника. Если вы не поможете мне поговорить с мальчиком, я проведу допрос как обычно. Но, разумеется, я предпочел бы сделать как лучше.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии