Ночная катастрофа - Нельсон Демилль Страница 14

Мы направились к джипу.

— Куда теперь? — спросил я.

— Мы еще здесь не закончили, — ответила Кейт.

Признаться, я думал, что наша поездка — своего рода дань прошлому. Кроме того, эти места, по разумению моей супруги, должны были вдохновить меня на подвиг. Но, очевидно, за всем этим крылось что-то еще.

— Кажется, ты хотел допросить свидетеля? — спросила Кейт.

— Я хотел допросить много свидетелей.

— Сегодня вечером тебе придется ограничиться одним. — Кейт указала на заднюю дверь старого белого здания береговой охраны. — За этой дверью находится лестница, ведущая на пост наблюдения. Тебе нужно подняться на самый верх.

Было ясно, что Кейт со мной идти не собирается. Я не стал настаивать, открыл дверь и сразу оказался на лестнице.

Я начал подниматься по ступенькам и вскоре миновал четыре пролета. Это восхождение живо напомнило мне дом моего детства в восточной части Манхэттена. Там тоже не было лифта, и каждый день мне приходилось по несколько раз пешком преодолевать пять этажей. С тех пор я ненавижу лестницы.

Поднявшись еще на один пролет, я оказался в застекленном со всех сторон помещении наблюдательной башни. Свет здесь не горел, но я сумел разглядеть несколько столов и стульев, а также столик с телефонами, на краю которого помещалась портативная рация военного образца со светящимся индикатором. Доносившееся из нее негромкое потрескивание нарушало тишину комнаты.

Сквозь оконные стекла я видел ограждение узкого балкончика, проходившего по всему периметру верхнего этажа.

Казалось, здесь никого, кроме меня, нет. Быть может, я не туда попал? Но другой наблюдательной башни на базе не было.

Я открыл дверь и вышел на опоясывавший верхний этаж балкончик.

Летний вечер на море был хорош, а отсюда, сверху, казался еще более великолепным. Я сделал несколько шагов и остановился там, откуда можно было обозревать юго-западную часть горизонта. Глядя на залив Моричес-Бей, я видел барьерные острова и узкий пролив Моричес-Инлет, отделявший Файр-Айленд от песчаных дюн Уэстгемптона и национального парка Капсог-Бич, на пляже которого, выражаясь вульгарным языком полицейских патрульных, какой-то тип трахал свою подружку и, возможно, заснял на видеокамеру подробности катастрофы рейса № 800. Такого рода свидетельство могло бы заставить власти пересмотреть это давно уже отправленное в архив дело.

За заливами и барьерными островами открывался Атлантический океан, на поверхности которого светились огоньки рыбачьих лодок и больших океанских судов. На темном куполе небес мерцали звезды и мигали сигнальные огни авиалайнеров, направлявшихся к востоку и западу от побережья.

Я сосредоточил все внимание на двигавшемся в восточном направлении пассажирском самолете, который в эту минуту оказался как раз напротив заповедника Смит-Пойнт на Файр-Айленде. Самолет медленно поднимался и сейчас находился на высоте десяти-двенадцати тысяч футов в шести-восьми милях от берега. В этот момент он занимал примерно ту же точку в пространстве, что и рейс № 800 авиакомпании «Транс уорлд эйрлайнз» пять лет назад, и шел по воздушному коридору, по которому следовали вылетавшие из аэропорта Кеннеди в Европу авиалайнеры.

Я снова попытался представить себе, как выглядел предмет, который, по словам более чем двухсот свидетелей, поднялся с поверхности воды и устремился к самолету. Вполне возможно, вскоре мне предстояло встретиться с человеком, который видел этот предмет собственными глазами.

Я вернулся в помещение и уселся на вращающийся стул, так, чтобы видеть отверстие лестничного колодца. Через несколько минут ступени заскрипели и на лестнице послышались шаги. По привычке, а также потому, что я находился в полном одиночестве, я вытащил из закрепленной на щиколотке кобуры неуставной револьвер «смит-вессон» тридцать восьмого калибра и засунул его сзади за пояс брюк, прикрыв рукоять полой трикотажной рубашки, которую носил навыпуск. В следующий момент из люка в полу показались чьи-то голова и плечи. Кто-то поднимался по лестнице спиной ко мне. Выбравшись на поверхность, человек расправил плечи, огляделся и увидел меня.