Округ Форд - Джон Гришэм Страница 13

Водитель и пассажир вновь переглянулись. У Инесс была катаракта, и периферическое зрение ее подводило. Если бы она видела, какими взглядами обменялись два старших сына, то едва ли испытала восторг.

– Сказал, что обнаружили какие-то новые доказательства, которые следовало представить в суде. Но их не представили, потому что копы и обвинители все утаили. Зато теперь с этими новыми доказательствами у Реймонда есть шанс добиться повторного рассмотрения дела, уже у нас в Клэнтоне. Правда, он еще до конца не уверен, что хочет этого, а потому процесс может состояться где-то в другом месте. Он считает, лучше всего перенести рассмотрение в Дельту, поскольку судьи в Дельте по большей части черные, а он говорит, что черные более благосклонно относятся к таким делам. Ну что ты на это скажешь, Леон?

– То, что в Дельте больше черных, это очевидно, – заметил Леон.

Бутч проворчал нечто нечленораздельное.

Леон продолжил:

– И еще он сказал, что не доверяет никому в округе Форд, особенно юристам и судьям. Одному Господу известно, почему они не дают нам покоя.

Леон и Бутч закивали в знак согласия. Обоих изрядно потрепали законники округа Форд. Ну, Бутчу, конечно, досталось больше, чем Леону. И хотя братьев признали виновными в мошенничестве, связанном с договорными сделками, оба считали: их осудили лишь потому, что они Грейни.

– Не знаю, перенесу ли я еще один суд, – добавила Инесс и умолкла.

Леона так и подмывало сказать, что шансы Реймонда добиться нового рассмотрения дела равны нулю, что он вот уже десять лет только и талдычит о каком-то новом процессе. Бутчу хотелось сказать примерно то же самое и еще добавить: его просто тошнит от этого беспрестанного хвастовства Реймонда насчет каких-то там крутых адвокатов и новых доказательств. Парню давно пора перестать винить всех и каждого и начать наконец принимать пилюли.

Но ни тот ни другой не произнесли ни слова.

– И еще он говорил, что ни один из вас не подкинул ему денег за последний месяц, – добавила Инесс. – Это правда?

Еще миль пять они проехали в полном молчании.

– Вы слышали меня или нет? – спросила Инесс. – Реймонд сказал, вы ничего не перевели ему за июнь, а теперь уже июль. Просто забыли или как?

Леон взорвался первым:

– Забыли? Как это мы могли забыть? Я получал от него по письму каждый день, а иногда и по два зараз, все, конечно, не читал, но в каждом упоминались деньги. «Спасибо за стипендию, брат», «Не забудь подкинуть мне деньжат, Леон, я рассчитываю на тебя, большой старший брат». «Мне нужны деньги оплатить услуги адвокатов, сам знаешь, сколько они дерут, эти кровопийцы». «Что-то в этом месяце стипендии от тебя не поступало, братишка».

– А что это за хрень, стипендия? – осведомился Бутч, сидевший справа. В голосе прорезались нотки тревоги.

– Согласно словарю «Вебстер», это регулярная или фиксированная выплата, – ответил Леон.

– Короче, просто бабки, верно?

– Верно.

– Так почему бы ему так и не написать: «Пришли мне чертовых денег!» Или: «Где чертовы бабки?» К чему употреблять такие выпендрежные словечки?

– Мы уже тысячу раз говорили на эту тему, – сказала Инесс.

– Это ведь ты послал ему словарь, – заметил брату Леон.

– Да, было. Лет десять назад. Он очень меня просил.

– Ну, стало быть, он и пользуется этим словарем, выискивает всякие словечки.

– Знаешь, мне тут в голову пришло: может, эти адвокатишки просто не понимают его? Ну, эти его новые слова? – задумчиво произнес Бутч.

– Давайте сменим тему, – предложила Инесс. – Почему в прошлом месяце вы не выслали ему стипендию?

– Мне казалось, я выслал, – не слишком уверенно проронил Бутч.

– Что-то слабо верится.

– На почте можно уточнить, – сказал Леон.

– И тебе тоже не верю. Мы же договорились: каждый будет высылать ему по сто долларов в месяц. В году, как известно, их двенадцать. Это самое меньшее, что мы можем для него сделать. Конечно, это тяжело, особенно для меня, ведь я живу на социальное пособие, но у вас, мальчики, есть работа, вы уж как-нибудь можете выделить по сто баксов для младшего брата, чтобы он купил себе нормальной еды и оплачивал услуги адвокатов.

– Ну сколько можно, неужели не надоело? – воскликнул Леон.

– А я каждый день это слышу, – сказал Бутч. – Если не от Реймонда по телефону, то от мамочки.

– Это что, жалоба? – вспылила Инесс. – Забыл, что живешь в моем доме бесплатно? И еще смеешь на что-то жаловаться?

– Прекрати, – попросил Леон.

– А кто о тебе заботится? – обиженно заметил Бутч.

– Хватит вам. Надоело!

Все трое глубоко вздохнули и снова потянулись к сигаретам. После долгого спокойного перекура начался новый раунд. Зачинщицей выступила Инесс:

– Вот лично я никогда не пропускаю и месяца. И если помните, не пропустила ни одного месяца, когда вы оба торчали за решеткой в Парчмене.

Леон чертыхнулся, хлопнул ладонью по рулевому колесу и сердито сказал:

– Мама, это было двадцать пять лет назад. К чему снова об этом говорить? С тех пор никаких нарушений закона, ну разве что штраф один раз выписали за превышение скорости, сразу после того как меня выпустили на поруки.

Бутч, чья преступная жизнь была куда пестрее и разнообразнее, чем у Леона, и который до сих пор находился на условно-досрочном, решил промолчать.

– Лично я и месяца не пропустила, – повторила мать.

– Да хватит тебе!

– А иногда даже посылала по двести долларов, поскольку, если помните, вы двое сидели одновременно. Наверное, еще повезло, что за решетку не угодили все трое сразу. Тогда бы за свет просто нечем было платить.

– А я думал, адвокаты работают бесплатно, – заметил Бутч в надежде отвлечь внимание от своей персоны и сделать мишенью хоть кого-нибудь, не являющегося членом семьи.

– Да, бывает, – кивнул Леон. – И называется это pro bono ^[1], и все адвокаты время от времени обязаны вести процессы бесплатно. Насколько мне известно, крупные адвокатские конторы, что занимаются подобными делами, должны выделять бесплатного защитника.

– Тогда куда Реймонд девает эти триста баксов, раз ему не надо платить адвокатам?

– Мы это уже обсуждали, – напомнила Инесс.

– Уверен, он тратит целое состояние на всякие там авторучки, бумагу, конверты и марки, – сказал Леон. – Утверждает, будто пишет по десять писем в день. Черт, вот вам и выходит сто баксов в месяц!

– Плюс к тому он написал восемь романов, – торопливо вставил Бутч. – Или девять, мам? Что-то я запамятовал.