Живодер - Алексей Сейл Страница 11

Она развернулась в кресле, положила на пол свой рюкзачок, заглянула внутрь и с ужасом поняла, что забыла захватить с собой свою счастливую свинку. Не слишком удачное начало. Она любила, чтобы служившая ей талисманом керамическая свинка была при ней, когда она шла на запись, или на прослушивание, или к гинекологу на мазок. Большую часть времени она испытывала такой страх, что ей казалось, будто ее свинка защищает ее, охраняет как настоящая сторожевая свинья, крепко стоя на своих коротких керамических ножках, и сопротивляется грозящим ей злым силам. Актрис и актеров так много — стоит только открыть «Афишу», — а кроме основных составов есть еще толпы исполнителей эпизодических ролей, и эти исполнители постоянно меняются даже на телевидении, хотя тех, кто попал туда, можно считать счастливчиками.

На лицевой панели устройства для чтения дисков располагался таймер, показывавший минуты, секунды и десятые доли секунд. Ей проигрывались отрывки, требующие озвучания, а зажигающаяся зеленая лампочка указывала, когда нужно начинать говорить, к тому же сценарий тоже был прохронометрирован.

— Мне нужно проверить уровень звука, — сообщил ей Бини через наушники. — Расскажите мне, что вы ели на завтрак.

— Салатик, заправленный лимонным соком, и этот новый йогурт с живыми бактериями, ко…

— Спасибо, замечательно. Сейчас я включу изображение и дам вам знак.

Маленький телеэкран перед ней ожил. Сначала на нем появились большие часы, а потом пошли изображения — ярко-синее море с коралловыми рифами и тропическими рыбами, выскакивающими из воды, и крохотные тропические островки, поросшие пальмами. Вспыхнула зеленая лампочка, и она начала читать: «Южно-Китайское море славится своими лазурно-голубыми лагунами, поросшими пальмами пляжами и…»

Она умолкла в соответствии с указанием в сценарии и стала ждать, когда лампочка зажжется снова. Кадр тем временем сменился, и на нем появились небольшие суденышки с вооруженными людьми, сражающиеся с прибоем.

«…пиратами! Ненасытными, кровожадными и неистовыми пиратами!»

Изображение замерло, и Том обратился к ней через наушники:

— Отлично, Зоя, восхитительно. На всякий случай давайте попробуем еще раз. Прибавьте чуть больше юмора.

И они повторили еще раз. Потом пленку перемотали к следующему отрывку, который надо было озвучить:

«По прошествии почти века с тех пор, как Джозеф Конрад писал об импозантных грабителях, которых он называл „морскими бродягами″, пираты Южно-Китайского моря превратились в технически хорошо оснащенную преступную организацию, постепенно проникающую в Европу“. На взгляд Зои, это очень напоминало документальные передачи, которые она озвучивала, но почему они сказали, что это компакт-диск? Между тем на экране катера догоняли крупное торговое судно. Полетели „кошки“ и абордажные крюки, и пираты с винтовками за спиной начали карабкаться, как еноты, по канатам на невидимую палубу корабля. Зоя продолжила:

„Мы являемся теми самыми пиратами Южно-Китайского моря и в настоящее время занимаемся поиском союзников на вашей территории. Друзьям мы верны и преданы, с врагами мы безжалостны и непримиримы“.

На палубе бандиты выстраивали экипаж судна, после чего начался расстрел — моряки качались и падали.

У Зои вдруг мелькнула страшная мысль. Ее агентша, которой она обычно сообщала поминутно свои планы на день, не знала о том, что она находится здесь, более того, она ей солгала, сказав, что собирается на распродажу бездомных борзых. На доске в ее офисе так и будет написано фломастером большими буквами: „9/6 Зоя распр безд борз“. Эти люди позвонили ей непосредственно домой и предложили пятьсот фунтов (что было вполне приличной суммой, с помощью которой она могла целиком расплатиться за квартиру) за работу, о которой она должна была узнать позже. Зоя не хотела делиться с агентшей процентами, к тому же позвонившие убедительно просили ее никому не рассказывать об этой работе. Что, если ее дурят, внезапно подумала Зоя. Водят за нос? Прикарманивают ее денежки? Ей даже пришло в голову, не позвонить ли агентше и не спросить ли ее, так, между прочим, сколько может стоить такая работа. Или та разозлится? Она уже звонила ей накануне, испугавшись, что забеременела, чтобы узнать, как та считает, делать ей аборт сейчас или подождать прослушивания на роль в сериале „Обитатели Ист-энда“. Черт возьми, эти чертовы контрацептивы подводили ее уже в девятый раз. И Зоя решила позвонить: как бы там ни было, агентша была ее лучшей подругой. Она достала мобильник, но на дисплее не было видно „лестницы в рай“, как она называла маленькие вертикальные полоски, показывавшие наличие сигнала, — он полностью отсутствовал.

На экране застыло изображение ухмыляющегося пирата, угрожающе размахивающего своей винтовкой. Зоя склонилась к микрофону.

— А-а, привет… э-э, не могла бы я быстренько позвонить по вашему телефону, на моем мобильнике нет сигнала.

Через наушники до нее донесся голос Бини:

— Нет, телефоны не работают.

Зоя готова была поклясться, что всего несколько минут назад видела, как один из этих азиатов говорил по телефону, впрочем, все равно обсуждать плату при них было бы неловко, так что оставалось надеяться только на себя.

Пленка пошла, зажглась зеленая лампочка.

„Повсюду на островах и рифах Южно-Китайского моря жители страшатся пиратов из-за их хитрости и безжалостности. Мы предлагаем воспользоваться практикой кораблей-призраков. Вы платите нам триста пятьдесят тысяч долларов, а мы захватываем для вас любой корабль. Если вы хотите сохранить его экипаж, мы его оставляем в живых, если нет, мы попросту выбрасываем всех за борт. Или, предположим, у вас есть враги, — неужели вы не пожелали бы им такой судьбы?“

На экране появилось изображение большого густого помещения, в середине которого сидел полуобнаженный китаец, привязанный к стулу. Место напоминало какую-то заброшенную фабрику. Его окружали грубые кирпичные стены и большие промышленные металлические двери, над головой с кронштейнов свисали цепи и голые трубы. Хотя кто знает? Например, на Карнаби-стрит была студия „Космос“, оформленная как космический корабль: двери в кабинки были сделаны как переходные шлюзы, а все динамики размещались в круглых парящих корпусах, что создавало ощущение невесомости; или еще одна странная студия за Кингз-кросс, которая называлась АДР, — там вдоль стен бежали ручейки, сиденья были сделаны из багажников автомобилей, а для того, чтобы подняться в звукозаписывающие кабинки, требовалось пройти сквозь дупло огромного дерева, которое стояло в углу приемной.

Лампочка снова замигала.

„Это знаменитый китайский актер Тони Хо. Он считал себя большим человеком, великим знатоком кун-фу и думал, что ему не нужны его старые друзья из Макао“.

Зоя узнала его — она читала о нем в статье, опубликованной в „Сцене“ и посвященной опасностям, связанным с работой за рубежом, где актер не защищен профсоюзом „Эквити“. Впрочем, судя по изображению, ни генеральный консул, ни Питер Постлетвейт не собирались влетать в окно и спасать Тони Хо. В кадре появилось еще несколько человек, которые вкатили аппарат, использующийся для возвращения к жизни пациентов после остановки сердца, — Зоя знала это после недели, проведенной в больнице. Однако Тони был жив, по крайней мере пока. Один из пиратов приложил к груди Тони электроды и дал электрический разряд. Тот выгнулся от боли. Зоя впилась в экран — она надеялась когда-нибудь сыграть в „Девушке и Смерти“, и такой жизненный опыт мог оказаться бесценным. Бандиты выждали некоторое время и дали ему еще один, более сильный разряд. И тут он описался, выпустив целый фонтан желтой мочи.