Могильщик кукол - Петра Хаммесфар Страница 10

Фон Бурги, которых нельзя было отнести к беднякам, отвезли в санаторий свою малышку, прихватив заодно пару окороков, дюжину отбивных из баранины, двух кур, яйца, масло и прочее, с надеждой получить некоторые преимущества перед другими. Наверное, они рассчитывали, что оставят окорока у профессора, а Кристу сразу заберут домой. Но в то время все было не так просто. Им сказали, что необходимо несколько дней для основательного обследования. И через несколько дней Криста умерла от воспаления легких. Девочка уже была в земле, когда их уведомили о ее смерти. Так быстро в то время все происходило.

А как-то Вильгельм Альсен вместе со старым Люккой, тоже адвокатом, как и его сын, Хайнц, коричневым с головы до пят, обсуждали в трактире Рупольда дело искоренения врагов народа и радикального уничтожения малоценных членов общества. В то время, как молодой Вернер Рупольд, с белым как мел лицом, до блеска натирал стойку.

Вернер Рупольд был тяжело ранен в начале 43-го года. Герта Франкен хорошо помнила то время. Из-за ранения Вернер потерял много крови и по прошествии времени, проведенного в госпитале, медленно поправлялся дома. Но его бледность во время спора между Вильгельмом Альсеном и старым Люккой имела совершенно другие причины. Некоторые в деревне — Герта Франкен тоже к ним относилась — прекрасно помнили, что перед войной Вернер Рупольд обручился с молодой еврейкой Эдит Штерн. Подробнее о расторжении помолвки Герта Франкен не стала распространяться. Лишь покосившись взглядом на Бена, сидевшего во время беседы на корточках в садовой грязи рядом с Трудой, перечислила аргументы, которые Вильгельм Альсен выдвинул в трактире Рупольда: «Нация, в жесткой борьбе добивающаяся мирового господства, не может обременять себя таким балластом, как враги народа, идиоты и инвалиды».

Самого себя Вильгельм Альсен не относил даже к инвалидам, он был герой войны и даже с одной рукой и половиной ноги мог внести достойный вклад в дело рейха и послужить во славу своего фюрера.

Снова направив взгляд на Бена, Герта Франкен заметила: «При Альсене до такого возраста твой сын не дожил бы. И ты уже давно забыла бы, что когда-то неудачно упала. Тогда ты могла бы еще раз попытаться, и кто знает, возможно, и вышло бы что-то толковое. Скажи честно, ты никогда так не думала?»

Труда не могла однозначно ответить на вопрос. До разговора с Гертой она знать не знала, какую роль в деревне играл отец Теи Крессманн. Стоя у инкубатора, Труда время от времени думала, что, может быть, для Бена было бы и лучше не выхаживать его с помощью всех этих современных средств. Но когда после обследования профессор предложил приют, перед Трудой мысленно возник Вильгельм Альсен.

Четыре года соратники Вильгельма Альсена вершили в деревне правосудие. Подлые четыре года для Штернов, Гольдхаймов, маленькой Кристы фон Бург и еще нескольких, от которых не осталось и следа.

«Все будет хорошо, — ответила Труда профессору и умудрилась выдержать его взгляд. — До сих пор все было хорошо. Он несколько диковат, но ни одной человеческой душе не сделает плохого».

А раздавленные цыплята никого не касались.

На обратном пути для них нашлось место у окна, но купе было забито. Труда, чтобы освободить место для попутчика, была вынуждена взять сына на колени. Она не отрываясь высматривала за окном овец. Овечки по правую руку…

Однако стадо перешло на другую сторону железнодорожной насыпи. Овечки были опять по левую руку… Труда прижала к себе Бена и сказала: «Вдвоем мы все преодолеем. Ты не виноват, что таким родился».