Плачущий лес - Альбина Нури Страница 10

Следовало признать, что они давно заблудились, больше кружить по округе смысла нет. В довершение всех бед сотовый в горах не ловил, Интернета не было, а навигатор печальным женским голосом твердил, что «потеряна связь со спутником».

– С чего бы она потерялась-то? – в сердцах воскликнул Игорь и шарахнул по рулю.

Кристина покосилась на его покрасневшее от жары и досады лицо, и ей вдруг стало смешно. Игорь был похож на мальчишку-школьника, который сердится на учительницу. Она подавила приступ неуместного веселья и поддакнула:

– На небе ни единой тучки, и мы не в тоннеле. Почему он не прокладывает маршрут?

Игорь пробурчал что-то и заглушил двигатель. Неширокая дорога в обе стороны была пустынна: спросить, в какой стороне Город Дьявола – Джаволя Варош, – не у кого.

Утром они выехали из Ниша, и поначалу все шло хорошо. Навигатор послушно показывал дорогу, они ехали, слушали музыку, болтали. Отправились в путь пораньше, чтобы быть на месте до наступления жары, и уже к девяти проехали город Прокупле.

Увидев симпатичное кафе под названием «Сунчана обала» – «Солнечный берег», – остановились отдохнуть и выпить кофе. Кристина съела мороженое, Игорь – питу с сыром. Он часто заказывал ее, пробовал в разных «пекарах» и ресторанах, но постоянно утверждал, что у Кристины пита получается лучше, чем у кого бы то ни было. Это, наверное, была неправда, но она каждый раз радовалась этой похвале. Кристину слишком редко хвалили, вот она и таяла, как пломбир, от любого доброго слова, хотя всячески старалась не показывать этого.

Из Прокупле путь лежал в Куршумлию. Точнее, в сам город они заезжать не собирались: Джаволя Варош был в двадцати семи километрах от него. Но, когда Куршумлия осталась слева, стало происходить черт-те что.

В какой-то момент навигатор заявил, что они сошли с маршрута.

– Наверное, заболтались и пропустили нужный поворот, – предположил Игорь и развернул машину в ближайшем подходящем месте.

Вскоре они увидели какой-то поворот, Игорь решил, что это он и есть, и они съехали с трассы на проселок. Кристина попыталась было возразить: вряд ли дорога в столь активно посещаемое туристами место может оказаться заросшей и заброшенной, но Игорь сжал челюсти и сказал, что следует за навигатором.

Тон, каким он произнес эти слова, был холодным и жестким. Игорь редко говорил так, но все же иногда подобное проскальзывало, и в такие минуты Кристина внутренне ежилась и вспоминала, что, в сущности, плохо его знает.

Познакомились они меньше полугода назад. Роман закрутился быстро, отношения набирали темп с каждым днем: уже через пару недель Кристина представить себе не могла, как жила без Игоря. И спрашивала себя: разве это была жизнь? Так, существование. Через месяц они слетали в отпуск в Испанию, где Кристина давно мечтала побывать, а через два стали жить вместе, и это воспринималось так естественно, словно иначе и быть не могло.

Свадьба планировалась на осень, тогда же они собирались слетать в Нижний Новгород увидеться с родителями Игоря, с которыми она пока всего несколько раз говорила по скайпу. Кристина волновалась, понравится ли она будущим свекру и свекрови, ведь одно дело – приветливо улыбаться, махать друг другу и обмениваться любезностями, и совсем другое – встретиться лицом к лицу, общаться на протяжении многих часов.

Игоря она впервые увидела в Нише, где жила последние полтора года. Она сидела на лавочке в парке возле знаменитой башни черепов – Челе-Кулы, ждала, когда клиенты налюбуются достопримечательностью. А Игорь проходил мимо, но неожиданно остановился и заговорил с нею.

– Добрый день, милая девушка! Я заметил, что ваши спутники пошли в часовню, а вы остались. Неужели вам не интересно?

Он неплохо говорил по-сербски, старался правильно строить фразы, но мягкий акцент безошибочно выдавал в нем русского.

– Я уже бывала там. Ничего нового не увижу. Да и вообще, это место наводит на меня жуть.

Кристина не лгала.

У башни черепов страшная история: в начале девятнадцатого века сербские повстанцы потерпели поражение в битве с войсками Османской империи. Хуршид-паша приказал отсечь головы погибшим сербам и доставить их в Ниш. Сюда же свезли и кожевников, которым было приказано ободрать с голов кожу. Тех, кто пытался отказаться, казнили.

Неподалеку от Нишской крепости, прямо на дороге, соорудили четырехугольную башню, с каждой стороны которой были вмурованы черепа погибших – четырнадцать рядов по семнадцать голов, всего девятьсот пятьдесят два черепа. Страшный памятник должен был служить предостережением тем, кто попытается восстать против Османской империи. К 1892 году на разрушающейся башне осталось лишь пятьдесят восемь черепов. Поверх башни выстроили часовню, и сейчас это культурный памятник.

– Как-то дико ходить и глазеть на них. Ведь это были живые люди, они любили, радовались, страдали. Мне почему-то кажется, что это не мы на них смотрим, а они вглядываются в нас из вечности.