Реверс жизни, или Исповедь миллиардера - Александр Кучаев Страница 9

В результате этого происшествия Гудимова окончательно списали на берег.

Продолжая катиться по наклонной, «отважный» мореман остался не только без работы, но и без квартиры, и от него ушла женщина, прежде встречавшая его у причала.

– Ну и прёт от тебя – похмеляться не надо, – сказала она на прощанье.

– Клавдя, постой! – крикнул он вдогонку.

– Да пошёл ты!

Случалось, что ему приходилось ночевать в старых, предназначенных на снос домах, камерах теплосетей, в вагончиках или шалашах городских свалок, а то и просто под открытым небом на постели из какой-нибудь драной дерюги. В последних случаях он просыпался утром почерневшим от холода.

Вот таким я и встретил старого морского волка после многолетней разлуки.

На дворе уже была поздняя осень, и «в глаза катила» зима, которую мой давнишний знакомый мог и не пережить. Я предложил ему помыться в ванной. Гудимов с удовольствием согласился. Алексей Петрович лично продрал его с головы до ног настоящей липовой мочалкой и переодел во всё чистое и новое.

– Когда-то этот «товарисч» был серьёзной личностью, – сказал управдом с несколько насмешливой тональностью уже по выполнении обязанностей банщика.

– Что вы имеете в виду? – спросил я, уязвлённый его иронией в адрес моего друга, пусть и опустившегося, но оставшегося дорогим мне человеком.

– Наколка у него на плече – тигриная морда и надпись «МОРСКАЯ ПЕХОТА». И шрамы от ранений – их не сосчитать.

– Да, ему немало пришлось испытать, в том числе участвовать в боях с опасным подготовленным противником.

Ночь Николай провёл на диване в тёплой каминной, а утром я предложил ему пожить в моей усадьбе возле Томаринского ущелья. Усадьба эта находилась в двух тысячах километров на юго-востоке от Питера.

– Поживёте в Томарине, – сказал я ему, – поправите здоровье, а там посмотрим, как нам дальше быть и жить.

Я позвонил своему мажордому, который тотчас же явился, и познакомил их более обстоятельно, рассказав то положительное, что знал о каждом.

– Вот, Алексей Петрович будет вас сопровождать, – сказал я Гудимову, после того как они раскланялись друг перед другом. – В Томарине он уже бывал, всё там знает и на месте всё покажет и расскажет.

– Зачем вам это надо? – спросил Гудимов, когда мы вновь остались одни.

– Что именно?

– Возиться со мной.

– Могли бы и не спрашивать, – ответил я. – Да хотя бы потому, что… Где бы я был сейчас, если бы не ваше вмешательство тогда, на той лесной поляне?

Старый моряк улыбнулся и кончиками пальцев погладил подбородок.

– И всё же – сколько времени я могу жить в вашей усадьбе? – он посмотрел на меня этаким испытывающим взглядом, каким может смотреть на неблагорассудного богатея только какой-нибудь великий мудрец. – Когда вы меня оттуда попросите?

– Да сколько хотите, столько и живите, хоть всю жизнь, – ответил я, игнорируя вторую часть вопроса. – Как вашей милости заблагорассудится.

– Всю жизнь, говорите. Ладно. Только на что я там буду существовать? У меня же ни пенсии, ни гроша в кармане.

– Так я не просто предлагаю пожить в Томарине. У меня к вам деловое предложение.

– Какое ещё предложение? Думаете, я на что-то ещё способен? – Гудимов всё тем же знакомым движением головы показал на свою левую парализованную руку.

Теперь уже я посмотрел испытывающим взглядом на старого моряка.

– Думаю, что способны. На многое. Я предлагаю вам должность управителя Гринхауса – томаринской виллы. За соответствующую плату, естественно. Там должен быть человек, который бы за всем присматривал и которому можно было бы доверять. Каких-то особых физических усилий для этого не потребуется, так что справитесь. Алексей Петрович большой знаток по этой части, и, как я уже говорил, он введёт вас в курс дела.

– Вот те на! – воскликнул Гудимов, саркастически улыбаясь. – Я снова стану маленьким начальником! Домоуправом! Из грязи да в князи! Ну, жизнь, ты действительно способна творить чудеса! И разные фокусы – тоже.