Франция. По следу Сезанна - Питер Мейл Страница 9
Франция. По следу Сезанна - Питер Мейл читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Фотографии Мари-Лор Денуайе регулярно появлялись во всех французских глянцевых журналах. В зависимости от сезона ее снимали то на ипподроме Лонгшамп, где она беседовала с одним из папиных жокеев, то на белых склонах Куршавеля, то в Монте-Карло на балу Красного Креста, и везде она премило улыбалась окружающей ее толпе исполненных надежд поклонников. Эта грациозная молоденькая блондинка с никогда не сходящим золотистым загаром оказалась совершенно нормальным, веселым и дружелюбным человеком, что нечасто случается среди богатых наследниц. Камилла невзлюбила ее с первого взгляда.
Увлеченный воспоминаниями, Андре решил поменять планы: вместо Ниццы завтра утром он отправится на Кап-Ферра и нанесет визит семье Денуайе. Если повезет, Мари-Лор окажется дома и согласится с ним пообедать. От такой приятной перспективы у него разыгрался аппетит, он допил свой kir и перебрался в ресторан.
* * *
Кап-Ферра, элегантно затененный пальмами и соснами, безупречно ухоженный и безумно дорогой, по праву считается одним из самых фешенебельных курортов Лазурного Берега. Это небольшой, выдающийся в Средиземное море мыс к востоку от Ниццы, где отдыхают богатые и знаменитые. Их виллы прячутся за глухими заборами, густыми зелеными изгородями и железными воротами — словом, надежно защищены от простых смертных толстой изоляционной прослойкой из денег. В свое время среди обитателей Кап-Ферра числились бельгийский король Леопольд II, Сомерсет Моэм и баронесса Беатрис де Ротшильд, знаменитая тем, что никогда не отправлялась за границу без особого сундука с пятьюдесятью париками.
В наши более демократичные, а также более опасные времена владельцы вилл предпочитают скрывать свои имена и таким образом обеспечивать себе относительный покой. В самом деле, Кап-Ферра — одно из немногих на побережье мест, не переполненных толпами туристов. Первое, что замечают приехавшие сюда из Ниццы, — это восхитительная тишина. Даже газонокосилки за высокими заборами стрекочут так деликатно, точно оборудованы глушителями. Здесь мало машин, и ездят они спокойно и неторопливо, даже не пытаясь устраивать гонки, столь любимые французскими водителями. В Кап-Ферра царит мир и покой. Чувствуется, что живущим здесь людям незачем спешить.
По бульвару Генерала де Голля Андре проехал мимо маяка и сразу за ним свернул на узкую частную дорогу, ведущую на самый кончик мыса. Там, где она кончалась, начинались владения Денуайе, отгороженные от мира каменными стенами высотой десять футов и массивными чугунными воротами с гербом. За воротами террасами спускался к морю зеленый газон, который разрезала пополам обсаженная пальмами подъездная дорога. Заканчивалась она у причудливого фонтана перед довольно помпезным крыльцом. За крышей дома поблескивала на солнце серебристая полоска Средиземного моря. Андре помнил, что из сада по специальному тоннелю можно пройти к причалу и собственному пляжу. В прошлом году Денуайе в разговоре с ним как-то пожаловался на постоянную эрозию почвы и дороговизну ежегодной доставки нового песка на прибрежную линию.
Он вышел из машины, подергал ворота и обнаружил, что они заперты. Вдалеке, за толстыми прутьями решетки, виднелся дом. Все окна, обращенные к воротам, были закрыты ставнями. Оставалось только признать очевидное: Денуайе еще не приехали. Надо полагать, в это время года Мари-Лор освежает свой загар на горном склоне или на каком-нибудь экзотическом пляже.
Разочарованный Андре уже садился в машину, когда заметил, что дверь дома распахнулась. Из нее вышел человек с каким-то квадратным, ярко окрашенным предметом в руках. Он нес его чуть на отлете, крайне осторожно и бережно.
Заинтересовавшись, Андре вернулся к воротам и прищурился, пытаясь разглядеть человека получше. Потом он вспомнил о камере. Она всегда лежала в машине на пассажирском сиденье на случай, если по дороге ему попадется какой-то интересный кадр. Он достал камеру, настроил фокус и сразу же узнал человека на крыльце.
Это был Старый Клод (которого называли так в отличие от Молодого Клода — старшего садовника). Уже двадцать лет он исполнял в семье Денуайе обязанности hommeà tout faire [9], разнорабочего, сторожа, мальчика на побегушках, водителя, встречающего многочисленных гостей в аэропорту, а потом отвозящего их туда, надсмотрщика над прислугой и капитана моторного катера — одним словом, по праву считался самым незаменимым обитателем дома. В прошлом году во время фотосессии он был приветлив и полезен, охотно помогал передвигать мебель и настраивать освещение. Андре помнил, как в шутку сказал, что охотно взял бы его себе в ассистенты. Но что, черт возьми, он делает с картиной?
Картина тоже оказалась знакомой — фамильный Сезанн, прекрасное полотно, когда-то принадлежавшее Ренуару. Андре точно помнил, что она висела в большой гостиной над богато украшенным камином. Камилла заставила его сделать серию крупных планов, чтобы, по ее словам, запечатлеть восхитительный почерк мастера, но ни один из них так и не появился в журнале. Повинуясь скорее инстинкту фотографа, чем обдуманному плану, Андре успел несколько раз снять Клода на крыльце, до того как его закрыл появившийся из-за угла дома пикап — обычный грязно-голубой «рено», какие насчитываются сотнями в любом французском городке. На боку у него красовалась черная надпись: «Zucarelli Plomberie Chauffage» [10]. Водитель выскочил из кабины, открыл заднюю дверь и достал оттуда два листа плотного картона и рулон толстой пузырчатой пленки.
К нему подошел Клод, и вдвоем они тщательно упаковали картину. Потом она отправилась в багажник, а двое мужчин, закрыв машину, скрылись в доме. Все это было заснято на пленку.
Андре опустил камеру. И как это понимать? На ограбление не похоже — вряд ли дом станут грабить средь бела дня и в присутствии верного Клода, за плечами у которого двадцать лет беспорочной службы. Возможно, картину отправили на реставрацию или захотели поменять раму? Но почему в пикапе сантехника? Странно. Очень странно.
В конце концов Андре вынужден был признать, что это совершенно не его дело. Он вернулся в машину и по респектабельному, чистому и сонному Кап-Ферра медленно поехал в сторону Ниццы.
Разочарование — кстати, совершенно беспочвенное, поскольку Мари-Лор могла, во-первых, просто не узнать его, а во-вторых, при ближайшем знакомстве оказаться-таки богатой испорченной сучкой — не помогло Андре получить максимум удовольствия от выходного дня. В отличие от Канн, впадающих в спячку всякий раз, когда заканчивается сезон, проходит фестиваль и убираются восвояси туристы, в Ницце жизнь продолжается круглый год. Рестораны не закрываются, рынки работают, на улицах кипит жизнь, машины катятся, а по Английской набережной масса народу бегает трусцой, любуясь на море. Словом, город дышит, потеет и живет.
Андре прогулялся по улочкам Старой Ниццы, заглянул на рыночную площадь Сен-Франсуа, чтобы полюбоваться на только что выловленных обитателей Средиземного моря, выпил пива в уличном кафе и прямо из-за столика с помощью длиннофокусного объектива поснимал продавцов и их клиенток — почтенных местных матрон, больших знатоков салатов и бобов, умеющих и любящих поторговаться. Перекусив moules [11], салатом и сыром, он отснял несколько пленок в «Алзиари» и «Оэ», купил лавандовой эссенции для Ноэля и настоящий пиренейский, гарантировано impermeable-à-l'eau [12]берет для Люси, с удовольствием представив, как она будет его носить.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии