Нет такого слова - Денис Драгунский Страница 8
Нет такого слова - Денис Драгунский читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
«…а в комнате у ней завелись такие горизонты, как сумка, пенал, корзиночка для завтраков и замечательно омерзительная снимка». Это такая липкая резинка. Кажется, ее еще называли «клячка».
Нужен большой и подробный «Словарь русских реалий», подобный недавно переизданному словарю Любкера, который про античность. Перо № 86! Чернильница-непроливайка! Котлеты домашние (по 7 коп.)! Пирожок с повидлом и его старший брат, пирожок с котеночком (то есть мясной)! Язык слоеный! Колбаса любительская! Боты! Калоши! Рейтузы! Лифчики-чулкодержатели для мальчиков!
Самое ужасное в лифчиках-чулкодержателях было то, что они застегивались на спине. На четыре белые наволочные пуговицы. А то и на шесть. Боже, как приходилось выкручивать себе руки, чтобы застегнуться! Делом чести считалось не звать на подмогу товарища, который тут же рядом так же мучился (дело было в раздевалке плавательного бассейна).
Газировка с сиропом! Шкаф «Хельга»! Привинченный к стене телефон с привязанным на нитке карандашом! Билеты на последний сеанс в последний ряд! Профессия «шляпочница»! Подъем петель на чулках! Бормашина с ножным приводом в кабинете частного стоматолога в коммуналке! Золотом на синем стекле надпись «Мест нет»! Пива нет! И тары тоже нет! Машина идет в парк! Отдельная малогабаритная квартира! Гарнитур! Бортовка с конским волосом! Электрополотер! Банка с вареньем с наклеенной бумажкой «Вишня 1967 г.»…
Жизнь, зачем ты мне дана? Неужто для того, чтобы вспоминать, какой ты была еще совсем недавно?
Была одна большая старинная коммунальная квартира. Со щербатым паркетом, сохранившим память о былой выкладке ромбами – так, что волокно дерева составляло бегущий узор из будто бы объемных кубиков. С высокими потолками, где лепнина резалась хлипкими перегородками, ибо из одной большой комнаты семья выкраивала три – гостиная, спаленка и даже нечто вроде прихожей. С огромной кухней, выходящей на черную лестницу. С высоким гулким сортиром, где сливной бачок был под потолком, и на длинной цепочке оттуда свисала фаянсовая груша с синим французским клеймом. Цепочка раскачивалась, груша прикасалась к крашеной, толсто оштукатуренной стене и за десятилетия таких прикосновений выбила ямку до кирпича – до крепкого старорежимного кирпича, в котором тоже было углубление.
Так вот.
Один из жильцов этой квартиры страдал неким опасным заболеванием. Соседи это знали. Поэтому они, пользуясь сортиром, всякий раз брались не за фаянсовую грушу, а за цепочку чуть повыше – чтобы избежать возможного заражения.
Но невдомек им было, что их больной сосед, пользуясь сортиром, всякий раз брался не за фаянсовую грушу, а за цепочку чуть повыше. Чтобы избавить соседей от опасности заражения.
Они были предусмотрительными людьми.
Он был деликатным человеком.
И не зря в этой притче первое слово – «была».
Каждый раз, возвращаясь домой – со службы (как это было раньше) или с деловой встречи (как это бывает теперь), – я захожу в этот магазин. Недалеко от проспекта, как раз по пути домой.
Маленький такой, очень милый магазинчик. Он и при Советах был такой же, как теперь. Два прилавка. Симпатичные продавщицы. Я провожу там не менее получаса.
Но всякий раз, когда выхожу наружу, через несколько шагов я забываю, что там было. О чем я болтал с продавщицами, а я с ними явно болтал – иначе что бы я делал целых полчаса в этом маленьком магазине? Что там продается, наконец?
Поэтому я захожу туда каждый раз.
Вещь, которую можно запомнить, – не есть настоящая вещь.Собираясь в Москву, сняв, пардон, дачные брюки и надевая городские, я обнаружил в кармане дачных брюк какую-то мелочь, несколько рублевых монет.
Я хотел было их переложить в карман брюк городских, но призадумался. Что-то меня остановило.
Я подумал – логично было бы взять эти монетки с собой. Но не обидятся ли дачные брюки, что я их некоторым образом осиротил? Лишил привычных металлических кружочков, которые так славно звякали… Значит, их надо оставить. Чтобы брюкам не было обидно. Однако в таком случае не станет ли обидно монеткам, которых я лишаю возможности попутешествовать по белу свету?
Как поступить? Где найти правильный ответ?
Представим себе, что некий паломник, сломав свой зонтик и убоявшись дождя, вернулся назад с половины дороги.
Прошел ли он весь свой путь?
Если считать что путь – это количество пройденных шагов, тогда – да, разумеется.
Если же пройденный путь предполагает прикосновение к порогу далекого святилища, тогда – нет, разумеется.
Но если небесное дао перенесло этот порог туда, откуда он начал свой путь, – тогда вопрос не имеет ответа среди людей.
Как не обладают человеколюбием ни небо, ни земля.
Знающий это найдет ответ в сущности дао.
Ибо идти или стоять на месте – одно и то же.
Путешествия к дальним святыням – полезны, но необязательны.
Это касается людей и монеток в равной степени.
Это касается любой перемены мест.
О различии же между пользой и долгом можно говорить с тем, кто познал первые ступени истертой лестницы дао.
И понял, что она есть бабочкин сон .Один молодой человек жил в поселке Мичуринец, что примыкает к знаменитому писательскому поселку Переделкино. Было это в конце восьмидесятых.
Вот однажды едет он по Садовому кольцу, к выезду на Кутузовский. То есть в направлении своей дачи. И видит – стоит поэт Вознесенский, ловит машину.
Он притормаживает, останавливается. Поэт спрашивает, не довезет ли его водитель (левак, как он подумал) до Переделкина. «Нет проблем, садитесь!»
Едут. Молодой человек все робеет сказать, что они некоторым образом соседи. Но как бы невзначай заводит речь о литературе, поэзии и прочих изящных материях, а Вознесенский коротко отвечает «да… занятно, занятно… не исключено…» и тому подобное.
Приближаются. Наш герой начинает в уме сочинять некую изящную фразу отказа от денег. Что-то вроде «я вообще-то не левак, я еду к себе на дачу, и заметил вас, и, зная, что вы живете рядом, решил, так сказать…».
И вот эта фраза уже окончательно сочинилась, и вот они подъехали, и вот поэт указывает, где остановиться, и вот фраза уже почти соскакивает у водителя с языка – но поэт его опережает. Он говорит:
– Молодой человек, я вижу, вы интересуетесь литературой… так вот, запомните: вы везли Андрея Вознесенского!
И выходит, аккуратно прихлопнув за собой дверцу.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии