Ящик Пандоры. Книги 1 - 2 - Элизабет Гейдж Страница 63

Линда вошла в комнату первой, но не включила настольную лампу. Занавески на окне были отдернуты, и в комнату проникал слабый свет уличных фонарей, горевших внизу, а также серебристый отсвет луны.

Диана прерывисто вздохнула, осторожно вошла в темноту и прикрыла за собой дверь.

Замок еще не успел защелкнуться, а девушки уже были в объятиях друг друга.

Диана стянула с себя шерстяную куртку и бросила ее на пол, где стояла, затем она позволила рукам Линды Престон обвить ее талию.

Диана вся замерла в ожидании. Дыхание ее стало судорожным и прерывистым. Мучительное возбуждение, которое росло в ней весь вечер под влиянием ласк Клифа, достигло теперь своего пика. Тишина, стоявшая в комнате, только добавляла торжественности и тайного восторга.

Руки подруги стали неторопливо подниматься от талии Дианы по бокам ее тела. Губы Линды в темноте коснулись полураскрытых губ Дианы, и девушки слились в поцелуе.

Ничего не менялось в течение нескольких долгих минут. Диана стояла неподвижно, безвольно опустив руки по швам, а знакомые губы и руки нежно приветствовали ее горящее тело. Наконец, смутная женская тень приблизилась к ней вплотную и Диана ощутила, как к ее бедрам прижались бедра подруги. Соски грудей обеих девушек, прикрытые тонкими тканями блузок, ласково терлись друг о друга. Это вызвало у Дианы новый прилив возбуждения, который прокатился по всему ее телу от головы к животу, спустился ниже и, пройдя между ног, вышел к позвоночнику. Это было похоже на сильный электрический разряд.

У них всегда это начиналось таким образом. Сначала дискомфорт и неудовлетворенность от свидания, озлобление и раздражение на весь вечер, а потом… взаимные объятия и ласки. Когда у них не было «спаренных» свиданий, они встречались вечером в библиотеке, которая примыкала к солярию, и вместе поднимались к себе. Порой Диана задерживалась и приходила домой очень поздно. Но Линда никогда не засыпала без подруги. Она терпеливо ждала ее, лежа в своей кровати в пижаме и с книгой в руках. Диана поворачивалась к двери, чтобы повесить на нее свою куртку – там была прибита вешалка – и с истомой ждала того момента, когда раздастся шорох простыней и она ощутит прикосновение к своей талии теплых рук.

За ужином, который проходил внизу, сидя за столом с другими девчонками, Диана вдруг иногда вся замирала, когда чувствовала, как ее ноги под столом нежно касается другая, чужая нога в тонком чулке. Затаив дыхание, Диана прислушивалась к пробуждающимся внутри нее чувствам по мере того, как эта нога в чулке нежно ласкала ее, подбираясь все выше и выше и наконец прикасаясь к самому чувствительному у Дианы месту под коленками. Она не смела оглядываться на Линду, сидевшую рядом с ней, но знала, что та, как ни в чем не бывало, болтает с кем-то о пустяках и даже, казалось бы, не замечает своей подруги и ее состояния. Диана дрожала от страха и смущения, но в то же время чувствовала, как по ее телу разливается сладкая истома, ибо понимала, что эта тайная ласка говорит о том, что она желанна и что нужно скорей покинуть это шумное место и уединиться в комнате.

Поначалу Диана пребывала в полнейшем шоке от того, чем они занимались с Линдой. Подобные действия были немыслимы для порядочной девушки, тем более для девушки такого происхождения. Встревоженная Диана мучилась вопросами, на которые у нее не было ответа. Уж не лесбиянка ли она? Не сошла ли она с ума? Не влюбилась ли она в Линду?

Она пыталась объяснить себе это неудовлетворенностью, которая переполняла ее всякий раз по окончании очередного свидания с парнями. Штормовые волны желания, умело пробуждаемые в ней мужчинами, утолялись осторожными и нежными руками Линды, ищущими губами и ловким язычком. В общем это было еще не самое ужасное для девушки, для которой исключались всякие половые сношения с противоположным полом в силу данного ей самой себе торжественного обета.

Но Диана понимала также, что то, чем она занимается с Линдой, содержит в себе нечто большее. Она нуждалась в Линде не только физически. С возрастом одиночество, в котором пребывала Диана, становилось все более несносным. Ее попытки оценить то, чего от нее ждали родители, Хэл, то, чего требовало от нее будущее, – все это было слишком тяжким бременем для ее хрупких плеч.

Она заранее знала, что подведет всех и вся. Разочарует. Она считала, что как женщина и как человек она отнюдь не подарок. Заглядывая глубоко в себя, она полагала, что видит там лишь манерность и убожество. И все это несмотря на ее неоспоримую внешнюю красоту и безупречное воспитание.

Она была в конце концов обычным человеком. Хотела любви. Что в этом плохого? Она хотела, чтобы ее любили и принимали такой, какая она есть. Не из-за ее фамилии или состоятельности семьи, не в силу родовой предопределенности.

И поэтому она считала Линду Престон своим ангелом-хранителем, благодатью Божьей. Господь сжалился над ее страданиями и подарил ей Линду. Соседка по комнате, ближайшая подруга и… любовница плевала на жизненные условности и сложности, на несправедливость реагировала бесстрастным пожиманием плеч, принуждала себя бегать на ежедневные тренировки на корты и изматывала себя играми в том виде спорта, который ненавидела. Линда желала ее. Диана была глубоко благодарна ей за это. В ее обществе Диана наконец-то могла почувствовать себя женщиной.

Поэтому, стоя на середине комнаты в объятиях своей подруги в тот вечер, Диана испытывала только положительные эмоции: возбуждение, облегчение, сладкое ожидание и гигантскую признательность. Она чувствовала теплые руки Линды, которые скользили по ее трепетавшему телу, чувствовала прикосновение сосков ее грудей к себе, восторгалась ее юрким язычком, который, раздвинув ее губы, проникал к ней в рот и чувствовал себя там хозяином.

Ласки подруги были неторопливы, последовательны и с каждой минутой они все больше и больше зажигали Диану.

Они были тихими любовницами. В такие моменты они не говорили друг другу ни слова и никогда потом не вспоминали об этом удовольствии, не смаковали его в разговорах, а только… повторяли снова. У них был негласный уговор: во время каникул не расставаться надолго и не уезжать домой на уикенды, не договорившись предварительно о времени и месте следующей встречи.

Они были уверены друг в друге. Диана знала, что Линда не подведет ее, а Линда знала, что Диана ее не разочарует. Они не давали друг другу обещаний, ничего друг от друга не требовали, кроме одного: уверенности в том, что после краткой разлуки они снова встретятся в этой комнате и еще раз познают любовь.

Они продолжали целоваться, замерев в темноте. С неторопливым изяществом, таким характерным для Линды и абсолютно не свойственным неистовым и агрессивным мужчинам, она ласкала Диану своими руками, проводя ими по всем нежным изгибам девичьего тела, целовала ее в шею, в щеки, откидывала ее волосы со лба и закрывала ей глаза мягким пальчиком.

Она продолжала ласкать стройное и нежное тело Дианы, замеревшей в предвкушении экстаза. И вот чудо! Чего бы ни касались руки Линды, эта часть одежды тут же раскрывалась и падала на пол. Диана совершенно не чувствовала, что ее раздевают, она только видела это и изумлялась ловкости пальцев подруги. Сначала блузка Дианы сползла с ее плеч, к ногам упала юбка, соскользнул вниз расстегнутый бюстгальтер. Груди Дианы, поблескивая в лунном мягком свете, обнажились и тут же стали объектом ласк и поцелуев Линды. Ее губы и энергичный язычок скользили по нежной коже грудей и Диану словно пронзало током.