Токио и плантации жемчуга - Елена Мищенко Страница 6

Приятели проявили мне пленки со слайдами у какого-то частника. Я не мог рисковать – неизвестно, когда попаду туда еще раз. Я разрезал пленки, вставлял слайды в рамки, еще раз просматривая и переживая красоты Италии, грандиозность Санта Мария дель Фиоре, исторические дали Римского Форума, нагромождения лавок на мосту Понте Веккио и живописные отражения в канале моста Понте Риальто.

Мои коллеги потребовали перенести мои рассказы с впечатлениями в актовый зал с показом на большом экране. Я подготовил три часовых встречи с архитектурой Италии. Ребята подобрали итальянскую музыку для сопровождения. Я был в состоянии эйфории, когда раздался звонок на работе, который вернул меня к реальности:

– Это с вами говорят из Комитета государственной безопасности. Нам нужно с вами побеседовать.

– А в чем, собственно, дело? – спросил я севшим голосом.

– Мы на эти темы по телефону не говорим. Завтра в 11 утра мы ждем вас у себя. Если у вас возникнут проблемы с начальством насчет вашего ухода, мы этот вопрос решим. Но нам бы не хотелось посвящать в наши контакты лишних людей. Захватите паспорт. Ждем вас в 11.

Думаю, что нет смысла рассказывать, как я провел эту ночь. Было о чем подумать и что вспомнить. Что же могло послужить поводом для этого звонка? У меня, естественно, как и у каждого, кто в то время причислял себя к интеллигенции, было несколько романов Солженицына, отпечатанных на папиросной бумаге, «Собачье сердце» Булгакова, вторая часть «Василия Теркина», еще несколько запрещенных изданий, копии писем, связанных с Сахаровым, пражскими событиями, процессом над Даниелем и Синявским. Кто из нас не рассказывал анекдоты – пусть первый бросит в меня камень. Но политическими анекдотами я не увлекался. Разве что, когда приезжал Дмитрий Алексеевич Толстой, он всюду громогласно рассказывал антисоветские анекдоты. Но это было давно. И все-таки, меня же выпустили в Италию. Какой же у них есть компромат на меня?

– Может быть, это, действительно, связано с Италией? Но там все было на удивление невинно. Если во Франции мы встречались и с главным архитектором Дефанса, и с мадам Рипейр, и с проректором колледжа Люмини, и с армянскими архитекторами-эмигрантами, то в Италии нас почти ни с кем не знакомили. Ну разве что мы уговорили завезти нас в Виченцу – город Андреа Палладио. Но нам как архитекторам это было необходимо. Наш шеф не очень был этому рад. Виченца – город НАТО и Красных бригад. Но мы там, кроме как с нашим гидом по городу – доктором Росси, ни с кем не общались.

– Что же еще могло быть? Да, в Милане было осложнение. Когда мы окончили осмотр закулисного пространства и музея театра La Sсala, нам дали свободное время, и мы решили пройти через пассаж Виктора Эммануила на Соборную площадь, чтобы еще раз полюбоваться на Миланский собор. Когда мы вышли на площадь, она была заполнена народом и на ней происходило одновременно два митинга. Нас было четверо. Больше всего нас удивило то, что митинги чередовались один за другим. Как только заканчивалось время одного, тут же вываливалась новая толпа со своей трибуной, со своими микрофонами, и все начиналось сначала. Очередная толпа шла с флагами на которых мы разобрали символы компартии. Мы подошли ближе, и кто-то из наших выкрикнул пару лозунгов на ломаном английском типа «Итали энд Раша – френдшип». К нам повернулись молодчики, что-то крича и показывая непристойные жесты. Тут же подошел наш миланский гид и попросил немедленно уходить. Мы пытались объяснить, что это же наши. «Сейчас они вам покажут, какие они наши», – прорычал он, и утащил нас с площади. Но этот инцидент остался никем не замеченным. Что же все-таки их так привлекло в моей скромной персоне?

На следующий день, ровно без четверти одиннадцать. я подошел к этому малоприятному заведению. Я предъявил паспорт. Окошечко бюро пропусков захлопнулось. Прошло минут десять, прежде чем оно открылось опять. Мне вручили паспорт и пропуск и объяснили как пройти в нужный кабинет. Когда я, постучав в дверь, вошел, то был несколько удивлен. За столом сидел молодой человек, которого я довольно часто видел в институте. Мы все принимали его за одного из назойливых заказчиков. Он попросил меня обождать пару минут, снял трубку и сказал что-то по телефону. Вошел еще один молодой человек и предложил перейти в помещение, где нам будет спокойнее работать. Мы перешли в другой кабинет с Т-образным столом. Я и мои сопровождающие сели к столу. Помолчали. Через пару минут зашел более солидный мужчина. Они все были в штатском, но по тому, как резко вскочили мои сопровождающие, я понял, что вошедший был значительно старше их по званию. Он же обратился ко мне первым.

– Ну что ж? Пожалуй, начнем. Мы, как вы помните, разрешили вам выезд во Францию – первый выезд за границу и сразу – в капстрану. Да, мы разрешили, так как получили хорошие рекомендации с вашей работы и из Союза архитекторов. Я все ждал продолжения: «Мы вас выпустили, а вы…» Однако этих слов не последовало.

– Должен вам сказать, что вы оправдали наши надежды, претензий к вам не было. В этом году поступили ваши материалы на поездку в Италию. Как вы могли заметить, мы вам дали разрешение тоже без всяких проволочек… (Пауза. Я ждал. Однако и на сей раз пронесло). А теперь расскажите нам с самого начала и поподробнее о вашей поездке.

Я робко начал с инструктажа в Московском доме архитекторов, потом перелет, потом Рим – аэропорт Леонардо да Винчи, потом устройство в гостинице. По движениям одного из молодых людей я понял, что он включил микрофон.

– Да вы не робейте. Вас никто ни в чем не обвиняет и никуда не вербует.

И тут я сел на своего конька. Я им рассказал все об архитектуре Рима, Флоренции и Венеции, о галереях Ватикана, Уффици и Виллы Боргезе. Как это ни странно, они меня не перебивали. Заняло это больше часа. Когда я окончил, шеф мне сказал:

– Ну, я вижу память у вас неплохая. Все эти Боттичелли, Бруналески… А со своими спутниками вы хорошо раззнакомились? Помните их имена, фамилии?

– Да нет, не очень.

– Что же это вы так? Хорошая память, а своих попутчиков не запомнили. Попробуйте вспомнить, были ли у кого-нибудь контакты с местными жителями, архитекторами, эмигрантами? Может быть кто-нибудь требовал отдельный номер в гостинице?

– Была одна дама-архитектор, которая просила отдельный номер, так как простудилась в дороге и сильно кашляла. Но я не помню ее фамилии.

– Ну, уж это вы напрасно. Вы с ней хорошо знакомы, так как она киевлянка, и вы учились с ней в одном институте. Как видите, нам многое известно, так что в дальнейшем попрошу вас отвечать откровеннее. А как насчет контактов?

– Не припоминаю.

– Тогда расскажите поподробнее о тех русских, которые встретили вас в гостинице.

– Это были не русские. Это были армяне. Они предлагали продать им за лиры черную икру и объективы к фотоаппаратам.