А другого глобуса у вас нет? - Михаил Вершовский Страница 53

И так он – вниз головой – на те булыжники ласточкой и приземлился. Каким-то уж там чудом оставшись жив, но с шеей поломанной напрочь и с полным параличом всего, что ниже шеи располагается.

Но, с другой-то стороны, тоже не следует нам такую уж щедрую скидку на стресс да нервозность делать. Понятно, что погоня, пульс под двести, адреналин клокочет, но не иметь погоню в виду как возможный твоей игры элемент – это до крайности несолидно. Это что ж был бы за генерал, ежели бы он только для наступления планы строил, а никаких прочих менее благоприятных для себя вариантов в уме бы и не держал? Тут не в звездах да погонах дело, а в профессиональном к тому делу отношении. Любительщина во всяком (кроме политики, конечно) деле – гибель. А то ведь потом и выходит. Забор, штыри, и – хрен ли тут думать, прыгать надо. Сам сиганул, а некоторые выступающие части организма на том заборе и остались – так, что ли?

И даже если здоровье чудом и не пострадает, все равно результат случается только из разряда плачевных. Когда, если раньше думать было лень, тебе на все необходимые думы времени вывалят невпроворот. Там, где только думать и останется.

Как вот, скажем, такой Сурья Умфафом себе свою работу представлял? Трудился он в Бангкоке, столице таиландской, уличным грабителем. Не сказать, чтобы самая верхняя ступенька на преступной лестнице, но все ж обязывает. Ты ж, на улицах работая, те же свои улицы все-таки хоть как-то знать должен. А иначе…

А иначе выходит, как и вышло. Сурья этот у очередной жертвы сумочку из рук вырвал и тут по всем сценариям, конечно, следует делать ноги. Что он и сделал, быстренько добежав до здания с куполами в традиционном таком буддистском стиле. Которое – так себе грабитель решил, вместо того, чтобы домашнюю работу все-таки делать как следует – кроме как буддистским же храмом быть ничем не могло.

Ну, забежал, первую же дверь рванул – и оказался в туалете. Что, вроде, и хорошо для отсидеться пару минут. Потом, конечно, дверь на сантиметр приоткрыл, и – что за черт, люди в форме туда-сюда шныряют безостановочно. И никакими тебе молениями да благовониями близко не пахнет.

Но и откуда ж им было взяться – в полицейском-то участке. А полиция – тоже живые, как вы понимаете, люди. Им то помещение, где Сурья сидел, иногда посетить требуется. Ну, раз дверь подергали, другой. Через полчаса, однако, не выдержали уже и взломали. Снявши с горшка бедолагу-грабителя вместе с попертой сумочкой.

Ну, этот хоть на купола купился. А вот Стивен Ле с парой подростков, которых он воровскому делу самоуверенно учить взялся – те на что? Затеяла эта троица – в городе Ларкспар, штат Калифорния – грузовичок угонять. Но пока они дверь ломали, их хозяин грузовичка и засек. (Тоже, видать, ломали без особой элегантности.)

Они, понятное дело, бежать. Он за ними (да еще успел и проезжавшую полицейскую машину тормознуть, наябедничать). Тут – забор. Ну, понятно, хрен ли тут думать, и так далее. Сиганули, в общем. Нет, ничего такого на заборе – уф-ф-ф, аж думать, и то страшно – не оставив. Сиганули – и дальше бежать.

Потом, конечно, удивились, когда их со всех сторон прожекторы высветили, да всякие грозные слова им из мегафонов понеслись. Хотя не так уж оно и удивительно, ежели то во внимание принять, что перепрыгнули они через забор прямехонько на территорию едва ли и не самой знаменитой американской тюрьмы Сан Квентин. Добро, как говорится, пожаловать.

Как я и сказал: там хоть купола. Но вы-то, братцы, в собственном городе живя – его самой главной достопримечательности, что ли, не знали? Ни за что не поверю, но даже коли и так, то теперь у вас отличная возможность познакомиться появилась. Изнутри.

Или это страсть какая-то – с мазохистским таким оттенком – чтобы прямо в лапы стражам порядка лезть? Не знаю, но в любом разе очевидно, что с головой что-то крепко не в порядке должно быть.

Как такого вот, например, Майкла Антонио Дэвиса к нормальным индивидам отнести возможно? Завидел он как-то машину полицейскую. Какая нормального вора реакция – а вором этот самый Майкл и был – в такой ситуации? Да развернись к чертовой матери в другую сторону и двигайся, увеличивая расстояние между собой и недружественным автомобилем.

Ан нет. Воровская страсть – она зачастую ума много сильнее. Так и здесь. Подошел Майкл к машине, временно безлюдной (надо думать, народ, на ней разъезжающий, перекусить отправился). И задумался (хоть и не очень к месту здесь этот глагол). Все-таки полицейский автомобиль. В котором – рация, телефон. Ежели повезет – так, глядишь, и пушка какая в бардачке.

Ну, дверь открыл (ее, по-моему, запертой никогда и не оставляют), на переднее сиденье плюхнулся и принялся в бардачке шарить. А нашарившись вдосталь (и не нашарив ни шиша) решил из машины выбираться. Чего, конечно, не сделал – но зато немало расширил профессиональный свой кругозор.

Не сделал он этого по той простой причине, что дверцу автомобиля полицейского, раз захлопнутую, изнутри открыть никак и нельзя. Снаружи – пожалуйста (что талантливый молодой человек с успехом, как мы видели, и проделал). А уж изнутри – только, если ключ в замок зажигания вставлен. То есть, когда положенный водитель-полицейский на месте присутствует. Разумная, между прочим, мера. Они ж иногда всякий нехороший народ арестовывают да с собой возят.

Ну, отобедали полицейские, к машине вернулись, да и обнаружили голубка прямо на полагающемся для него месте. Причем, как они в рапорте указали, сидел он «с самым мрачным выражением лица». Я так думаю, ошиблись все-таки, спутав мрачность с задумчивостью. А задумчив он должен был быть, переваривая новую для себя информацию.

В Южной Африке вот тоже показательная в этом плане история произошла. Там в Иоганнесбурге, в июле 1997 года, вор-домушник Айзек Мофокенг от полиции дергал в отсутствие всяческого плана, да сам же своими ножками за решетку и прибежал. Нет, не в тюрьму, правда, как американские его колллеги. А в городской зоопарк. В обезьянник.

Кто может сказать – все-таки не ко львам каким с тиграми. Так-то оно так, но и не к макакам же. А влетел он по дури да по запарке в помещение, где знаменитый Макс содержался, самец береговой гориллы. Весом в 190 кило и, что еще хуже, с супружницей, которую он своим долгом считал от вторгшегося самца – вполне ведь и потенциальный соперник может быть – защищать.

Ну, и начался футбол по полной программе. Айзек этот, хоть и от страха очумел совсем, пистолет свой кое-как из кармана вынул, да и произвел два малоприцельных выстрела. Вреда большого Максу не сделав, но разъярив до последней уже степени.

Тут, конечно, пришлось и полиции к ним внутрь прыгать, чтобы идиота-грабителя от верной смерти спасать. При всем при этом Макс и двоих полицейских помял неслабо, пока отбили они незадачливого Айзека.

Последнее, впрочем, Максу простили, поскольку, во-первых, он знать не мог в темноте, полиция это – или какие-то очередные ухажеры подруги его домогаются. А во-вторых, не так уж бесповоротно он их помял. Не в полную силу, видимо, работал.

И не только простили Максу, но и более того: сделали его почетным констеблем Иоганнесбургской полиции, а также выделили ему из полицейского бюджета годовой рацион бананов, до которых он, говорят, страшный охотник.