Обожание - Нэнси Хьюстон Страница 50

Он часто приходит ко мне по ночам.

В одном недавнем сне я вошла в комнату, где лежало его тело. Я знала, что Космо мертв, но думала, что, возможно, он согласится прийти и поговорить со мной. Так и случилось: хотя тело Космо лежало на смертном одре, он с улыбкой приблизился ко мне и сказал: «Знаешь, Эльке, смерть не имеет ничего общего с тем, как ее описывают, она вовсе не так ужасна и, пожалуй, даже приятна… — потом этот вечный соблазнитель расхохотался и добавил: — Вообрази, стоило мне тут появиться, как все ангелы перессорились из-за моей души!»

Космо жив, ваша честь, Космо воскрес! Иногда он мелькает в других людях на улице или в бистро. У того мужчины его волосы — густые, всклокоченные, у другого такие же оттопыренные уши, у третьего — похожий нос или подбородок… Вот человек повернул голову — в точности как он… Та же хрупкость… Та же походка… Мне даже случалось — о, счастье! — слышать его смех. Я не упрекаю этих людей за то, что они — не Космо, напротив, я благодарна им за то, что все они, каждый по-своему, несут в себе частичку его существа.

Недавно, в разгар рабочего дня в «Зодиаке», я испытала оргазм — благодаря Космо. У одного клиента были его глаза — ореховые, с золотыми искорками; я наливала ему вино, а он посмотрел на меня, сначала я покраснела и отвернулась, но тут же поняла, какая послана мне удача, и утонула в его глазах, и десять секунд мы упивались самой настоящей любовью — полноценной, сочной. Это мгновение было прекрасно. Космо помог нам с незнакомцем урвать кусочек рая.

Он повсюду!

На днях я получила новое тому доказательство. Старикашка Табран заявился в «Зодиак» выпить кружку пива. В бистро было пусто, за стойкой Табран сидеть не может — мешает жирное брюхо, я его пожалела и подсела за столик — составить ему компанию. Не успела я опуститься на стул, как он начал бранить мэра, пересказывать старые сплетни и нарочно насмехаться над моими друзьями… Я разозлилась на этого толстощекого краснорожего хама, не чаяла поскорее уйти, как вдруг в памяти всплыла фраза, которую ни с того ни с сего произнес однажды Космо: «Он был в Австралии, Табран».

— Говорят, вы бывали в Австралии?

Лицо журналиста мгновенно переменилось.

— Ах, Австралия! — вздохнул он. — Да. Когда мне было двадцать два, я выиграл трехнедельное путешествие в эту страну и нашел там главную страсть моей жизни — китообразных.

ФИОНА

Довольно!

Простите.

ЭЛЬКЕ

Дельфины и киты.

«Во время круиза вдоль восточного побережья, — сказал мне Табран, — мы проплывали мимо океанариума в Воллонгонге. Вечером, незадолго до закрытия… я… мы познакомились с Салли — она дрессирует дельфинов, — и это была любовь с первого взгляда. Как в романах — страстная и взаимная. Она закрыла бассейн для публики, мы провели там целую ночь, и я узнал много интересного… Не только о китах!»

Знаете, ваша честь, мне и в голову не пришло посмеяться над тем, что какая-то женщина могла найти этого человека привлекательным. Кстати, он и сам похож на кита — как это я раньше не замечала? — на вполне симпатичного толстого кита. Теперь я слушала Табрана очень внимательно, потому что была совершенно уверена: то же самое репортер рассказывал Космо… в тот день, когда он сумел задать ему — как и всем остальным — главные вопросы.

«За три недели в Австралии, — продолжал Табран, — мы с Салли пережили удивительный роман. Однажды она отвезла меня в особую бухту, и мы плавали с дельфинами. Это было невероятно, Эльке, и неописуемо прекрасно. В волнах плескались сотни дельфинов, и я точно знаю, что наше общество им нравилось! Они резвились в волнах, проныривали между ног, терлись об нас, добродушно толкались… А что уж говорить о звуковых волнах, которые они испускают!.. В конце дня у меня было такое чувство, как будто я пережил шестичасовой оргазм!»

Толстяк журналист рассказывал и менялся прямо у меня на глазах, он весь светился изнутри, вспоминая волшебное приключение, пережитое четыре десятилетия назад на другом конце света. В конце я даже прослезилась.

Спасибо, Космо, прошептала я себе под нос.

Понимаете, ваша честь?

Разница не в том, что после его смерти я ничего не могу получить от него, а в том, что сама не могу ничего ему дать; он даже не услышит слов благодарности, которые я неустанно повторяю.

Космо больше не живет в настоящем. Оно и к лучшему. Он умер летом 89-го и не увидел ни падения Берлинской стены, ни окончания холодной войны, ни распада Советского Союза. Ему не пришлось переосмысливать и включать в свой скетч «Объяснение мира ребенку» геноцид в Руанде, вторую интифаду, уничтожение башен-близнецов на Манхаттене… Он даже не успел ничего узнать об интернете, а ведь его имя «подмигивает» сегодня с тысячи сайтов!

Годы, бесконечные и безразмерные, уплывают, как пароход в «Амаркорде» Феллини. Не знаю, сколько лет растаяло в тумане, господин Пико отошел в мир иной, и я стала владелицей «Зодиака», выкупив все заведение целиком (честно говоря, конкурентов у меня почти не было)… Народу в деревне становится меньше, неуклюжие красноносые крестьяне в засаленных кепках заходят все реже, зато у меня появились новые клиенты: парижане, играющие в деревенскую жизнь, бельгийские, голландские и немецкие туристы, завернувшие, по дороге на юг, на родину Жорж Санд… и женщины, ваша честь! Да, женщины теперь часто заходят в бистро, даже совсем юные, хрупкие нимфетки вроде Милены — это моя внучка, дочь Фионы. Они устраиваются за столиком на террасе, пьют абрикосовый сок и покуривают сигаретки с ментолом…

Все меняется, ваша честь!