Дом, куда мужчинам вход воспрещен - Карин Ламбер Страница 5
Дом, куда мужчинам вход воспрещен - Карин Ламбер читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Зачем она выкладывает мне все это? Ей, наверное, скучно здесь. Публики у нее больше нет. Я смотрю премьеру фильма… Среда, четырнадцать часов.
– А женщины тоже коллекционируют?
– Женщины коллекционируют редко. Я вот коллекционировала мужчин.
Королева и ее любовники-однодневки.
Жюльетта отвечает с улыбкой:
– А я коллекционировала Мартин: «Мартина на пляже», «Мартина в деревне» [12]…
– Мартина слишком уж паинька для меня.
Королева поправляет узел волос. Взгляд Жюльетты скользит по ее рукам, сухим и морщинистым, как пергамент.
Эти руки были когда-то тонкими, прекрасными, гладкими, они ласкали.
– Тысяча мужчин – одно мгновение. Все они безумно меня любили. Недели пламенных ухаживаний и полет на одну ночь, единственный.
А! Вот, значит, почему «Королева»! Смерть самцу!
– Труднее всего, когда десятки мужчин дарили мне корзины роз или драгоценности, это сделать выбор. Я появлялась и исчезала, смотрела, слушала. За мужчинами так увлекательно наблюдать.
– Любовь, – говорит Жюльетта, – это еще и мелочи повседневной жизни: ходить вдвоем на рынок, готовить в четыре руки, вечерами рассказывать друг другу, как прошел день.
– Любовь, о которой ты говоришь, – это торный путь. Настоящая любовь необузданна, это не сад, который возделывают.
В комнату залетает шмель, садится на край рамы. Королева встает, осторожно, двумя пальцами, снимает его, кладет на ладонь и сжимает пальцы. Открыв окно, ждет, словно колеблется, потом все-таки выпускает его на свободу.
Помилован!
– Я кружилась для них и видела, как глаза мужчин загорались; так загорелись они у моего отца, когда он впервые увидел меня танцующей.
Лицо Жюльетты мрачнеет, и Королева тотчас вспоминает историю со «сломанной рукой», которую рассказала ей Карла. В десять лет Жюльетта наложила себе фальшивый гипс, чтобы привлечь внимание отца и матери. Она носила его неделю. Родители ничего не заметили.
Жюльетта резким движением берет печенье. Потом второе. Пирамида рушится.
Королева, понаблюдав за смятением девушки, встает, гладит ее по щеке и медленно идет к террасе.
Она словно себя увидела молодой, красивой, привлекательной для всех.
– Я живу с моими воспоминаниями, и ограда вокруг дома – моя надежная защита.
Как она хороша. Она еще могла бы пленять.
Королева стоит, отвернувшись от Жюльетты, лицом к бамбукам.
– Я тебя оставлю… дорогу ты знаешь.
Я тебя оставлю.
Жюльетта садится на ступеньку. Закрывает глаза, замирает.
…Лето, каникулы в Этрета́, ей восемь. Родители оставляют ее в «Клубе Пингвинов» на весь день – для ее же блага. Так они говорят.
Три – это число они недолюбливают. А ей хочется одного – сопровождать их повсюду, шагать между ними, крепко держась за их руки.
Возьмите меня с собой, я не буду шуметь.
Сыплет дождь, и клуб забит детьми. Те, что постарше, штурмуют на улице батут. Другие, не столь отчаянные, и не столь закаленные, остались внутри: будто вольера, полная воробьев, щебет и трепыхание крыльев. Забившись в темный уголок, Жюльетта наблюдает за ними. Это напоминает ей школу, на школьном дворе девчонки тоже болтают о всяких глупостях.
Их языки лживы. Хуже всех Элоди: «По утрам, чтобы разбудить меня, мама забирается ко мне под одеяло, поет песенку и щекочет мне перышком щеку». Чушь! Я вот просыпаюсь сама. Я уже большая, я знаю, хоть мне и никогда не удается задуть свечи. Элоди и все остальные – врушки, и только. Они говорят, что от их мам хорошо пахнет и что они называют их ласково по-всякому: «Моя принцесса, моя красавица, милая моя». Глупые квочки, маменькины дочки… ступайте в ад – и точка! Я-то даже не успеваю вдохнуть ее запах, взметнется юбка – и пффф… Она всегда проносится мимо с такой скоростью, с какой мы бегали мимо Жизели, буфетчицы из столовой, когда у нее все лицо было в болячках от ветрянки.
Игры в «Клубе Пингвинов» затихают. Одни дети вскрывают пакеты с печеньем, другие достают из рюкзачков галеты или куски пирога, все такое чудесное, красиво завернутое. А у нее ничего. Родителям и в голову не пришло подумать об этом.
Я хочу есть! Хочу есть! Хочу есть!
Белокурая девочка в полосатом комбинезончике протягивает ей яблоко. Жюльетта прикусывает губу, хмурит брови, пытается выдавить «спасибо», но молча опускает голову.
Перекусив, все с головой уходят в новую игру – вырезают и клеят цветную бумагу, которая превращается в смешных зверюшек, а затем расставляют зоопарк на столе и поют. Ее играть не пригласили.
Меня никто не видит. Я невидимка.
Один за другим дети расходятся, бегут навстречу своим родителям, которые радостно делятся планами на вечер: сходить в пиццерию или отправиться на ярмарку, где устроены гулянья. К половине шестого все разошлись. В вольере тихо. Не слышно воробьиного щебета. Игрушки уныло лежат на полках. Жюльетта одна. В большом пустом зале. Без четверти шесть, шесть…
Так же было и в «Клубе Микки» в Довиле, и в «Клубе Морских Свинок» в Ле-Туке, и в «Клубе Юных Моряков» в Аркашоне. Я не должна плакать, иначе так разревусь, что не смогу остановиться.
Пепита, воспитательница, – маленькая нервная брюнетка с конским хвостиком – поглядывает на стенные часы, будто ждет, что оттуда выскочат родители. Ее взгляд мечется туда-сюда, от Жюльетты к часам.
Может быть, в этот раз они вообще не придут.
У Жюльетты кружится голова. Она трет большой палец об указательный, все сильнее и сильнее.
Может быть, мне надо было попросить девочку с яблоком взять меня с собой? Могут тебя удочерить, если родители живы?
Половина седьмого, семь. Никого! Пепита нервничает, изучает листок с именами и телефонами. Ничего. Даже адреса не оставили.
А меня зовут «Тсс»! Нехорошо, но лучше, чем ничего. Хоть какой-то шорох в тишине. Тишина такая огромная. И холодная. Больно, когда она окутывает меня. Иногда я кричу громко-прегромко: «ЕСТЬ ТУТ КТО-НИБУДЬ?» Но звук остается внутри, ему не выйти. Тишина всегда побеждает.
Пепита бормочет сама себе:
– Так мы опоздаем в кино. Он терпеть не может ждать. Веселенький же у меня будет вечер.
Куда же она денет меня? Где оставит? В кассе кинотеатра? В жандармерии?
Пепита ходит взад-вперед… окно, часы, дверь, список, Жюльетта. И снова по кругу. Конский хвостик мечется во все стороны. Жюльетте хочется вцепиться в ее ноги, чтобы она остановилась. Вдруг застыв и прервав свой монолог, Пепита поворачивается к Жюльетте и кричит:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии