Идеаль - Фредерик Бегбедер Страница 5

Выйдя из тюрьмы, я начал переписываться по электронной почте с девушкой, фотографии которой никогда не видел. Она нашла мой адрес в справочнике выпускников Школы Боссюэ. Это была гениальная особа, одинокая и образованная, она посылала мне цитаты из малоизвестных стихов и перекачивала свою любимую музыку: «Mazzy Star», «Dusty Springfield», «Anthony & The Johnsons». Вкусы у нас совпадали, и при этом мы надеялись, что они очень оригинальны. Она смешила меня, ее тексты звучали весьма эротично. Вечерами я спешил домой к компьютеру, чтобы поскорее прочесть ее печальные шутки и похабные анекдоты. Она описывала мне, как мастурбирует в туалете на работе, рассказывала о парнях, которых любила безответно, и о тех, кто тут же становился досадной обузой, о тусовках в лесбийских барах, где она целовалась с подружками, и о том, как надиралась водкой с яблочным ликером. По истечении нескольких недель я решил, что влюбился, и назначил ей свидание. Она отказывалась со мной встречаться, тянула кота за хвост, уверяя, что боится меня разочаровать. Но, не устояв перед моим натиском, она сдалась. В конце концов мы встретились в баре парижского отеля, и все рухнуло в одночасье: передо мной стояла уродливая коротышка в массивных очках на толстом прыщавом носу. Мне было ужасно неловко, что я не сумел скрыть своего отвращения. Страшно сказать, сколько дней и ночей я пылко признавался в любви этой крокодилице… Умолял ее пойти куда-нибудь выпить. Даже зарезервировал комнату в отеле, на случай, если мы сразу захотим заняться любовью, а тут, не прошло и пятнадцати минут вежливой беседы, как я поднялся, со словами «ну и чудно, до скорого», прекрасно сознавая (как, впрочем, и она), что это означало «ну и чудище, прощай навсегда». Поцеловав ей ручку-сардельку, я сбежал. С тех пор я игнорирую ее оскорбленные мейлы. Да, мне стыдно быть подлым расистом и фэшнфашистом. Ее тревожное сознание, жестокий юмор и безупречный ум идеально подходили мне, а сердце наверняка сделало бы меня счастливым. Но я фашистская сволочь, и это тем более непростительно, что я сам пережил такие же унижения в юности. Вывод: я бывший урод, который мстит себе подобным.

— Я именно та женщина, которая тебе нужна.

— Если бы ты только похудела килограммов на двадцать!

Вот что я должен был бы ей сказать:

— Когда мне было десять лет, пластический хирург исправил мне уши под общим наркозом. Техника состоит в следующем: сделав кожный надрез за ушами Дамбо, [11]заново моделируют хрящ, корректируют местоположение ушной раковины, а потом штопают гипоаллергенной ниткой. Десять дней я носил белую повязку на голове и целый месяц спал обмотанный эластичными бинтами. Одноклассники переименовали меня из Лопоухого в Мумию. Когда с меня сняли наконец окровавленные путы и вырвали синие нитки, покрывшиеся какой-то слизью, никто даже не заметил, что мои уши больше не торчат из-под волос. «Красота требует жертв»: поверь мне, я знаю смысл этой поговорки. Я рыдал от боли, ради того чтобы не быть уродом. Стремление соотвествовать социетальному образцу лишено смысла, просьба не беспокоиться, наши крики о помощи никто не услышит. Да ладно, тебя я не ненавижу, [12]я себя терпеть не могу, и эта ненависть к себе любимому накладывает отпечаток на мои отношения с прочими представителями рода человеческого. Прощай, бабец моей жизни.