Можно и нельзя - Виктория Токарева Страница 47

— Починишь.

— Ремонт сейчас дорогой…

— Заплатишь. Машина ведь даром досталась.

— Ничего подобного, — запротестовал Влад. — В этом месте земля дорогая. Одна сотка — две штуки. А твоя машина — полторы от силы.

— Так ведь земля моя. Ты забыл… — напомнил Костя.

Остановились возле нотариальной конторы. Костя усомнился: оставлять деньги в машине или взять с собой. С собой — вернее. Он закинул сумку за плечо и пошел за Владом в нотариальную контору.

В коридоре сидела очередь — человек восемь. На полтора часа. Коридор был довольно узкий, стулья старые, стены крашены зеленой масляной краской. Картину дополняли сквозняки и тусклое освещение, поскольку коридор был без окон.

Костя подумал: если бы люди каким-то образом узнали, что у меня за спиной в сумке полмиллиона, что бы сделали? Навалились скопом. Но вид у людей был не агрессивный и слегка заторможенный. Когда приходишь в такие вот государственные коридоры, процессы в организме замедляются, как у медведя в спячке. Отсюда такие заторможенные лица.

Влад, ни на кого не глядя, прошел в кабинет.

— Куда? — подхватилась женщина.

— Мы занимали, — бросил Влад. — Он подтвердит.

«Он» — это Костя, появившийся полминуты назад.

Влад исчез за дверью, но тут же высунулся.

— Заходи, чего стал, — велел он Косте.

Наглость, как любое боевое действие, должна быть внезапной и краткой и действовать как электрошок. Влад хорошо это усвоил.

Нотариус Галя сидела за столом возле окна. На ней была мохеровая вязаная шапка, какие носили при социализме. Серый костюм не украшал Галю, а просто сохранял тепло. Похоже, Гале было все равно, как она выглядит. А может, у нее был другой вкус. Не плохой, а другой.

Влад коротко разъяснил Гале, что от нее требуется. Галя быстро достала анкеты, сама их заполнила, вписала все, что надо.

Костя протянул документы на машину, технический паспорт и свой паспорт.

— Потом зарегистрируете в ГАИ, — предупредила Галя.

— А зачем? — спросил Влад.

— Такой порядок. Все передвижки по машине должны быть зарегистрированы в ГАИ.

— Это хорошо, — заметил Влад.

Доверенность казалась ему ненадежным документом. Хозяин машины мог в любую минуту передумать. Сегодня дал доверенность, завтра отобрал. Влад сам не раз так поступал.

— До которого часа ГАИ? — спросил он у Гали.

Влад хотел все провернуть за один день, чтобы закрепить завоевание. Чтобы у Кости не было дороги назад. Он изо всех сил торопился на самолет, в который была заложена бомба.

Галя назвала сумму за нотариальные услуги и процент за срочность.

— У меня с собой нет денег, — заметил Влад. — Ты заплати. Я тебе потом отдам.

Костя знал, что Влад не отдаст. Но это не имело значения.

— Доллары берете? — спросил Костя.

— Только рубли, — ответила Галя.

— А что же делать? — растерялся Костя.

— У нас тут рядом сберкасса. Можете разменять.

— Да возьми доллары, — заговорщически посоветовал Влад.

— Не имею права, — грустно ответила Галя.

Если бы деньги предназначались лично ей, Галя, конечно, взяла бы доллары. Но она была на государственной службе и должна была соблюдать финансовую дисциплину.

Костя и Влад вышли из кабинета. Женщина из очереди с брезгливым упреком посмотрела на Костю.

— А еще в шарфике…

— Что? — не понял Костя.

— Шарфик надели, а ведете себя как нахал, — объяснила женщина.

— А-а… — Костя постоял в раздумье. Потом наклонился к женщине и тихо спросил: — А где здесь туалет?

— Ну, вы вообще… — Женщина покачала головой. Может быть, ей казалось, что нахалы не должны посещать туалет. Либо она считала, что нахалы не имеют права общаться с приличными людьми.

— В конце коридора, направо, — сказал старик, сидящий вторым.

— Спасибо, — поблагодарил Костя и пошел направо.

Этот туалет каким-то образом снял агрессию с очереди. Он как бы примирил всех со всеми. Получалось, что все люди — люди. Каждый человек — человек.

Костя зашел в туалет. Снял сумку и поставил ее на сливной бачок — повыше и почище. Достал одну пачку, вытащил из нее десять сотенных бумажек — пусть будут. И сунул в карман дубленки. Начатую пачку положил во внутренний карман пиджака. Потом застегнул сумку, закинул за плечо. Перед тем как выйти, с отвращением помочился. Больше всего он любил мочиться на даче, на землю. Ему казалось, что через струю он общается с космосом. Приобщается к круговороту. И процесс мочеиспускания из функции организма превращается в нечто подобное медитации. А общественные туалеты повергали в депрессию, как будто он обнимался с трупом.

Все, что касалось тела, чистоты, физических проявлений, было для Кости важно. Может быть, это особенность Стрельцов.

Костя и Влад вышли из нотариальной конторы и стали искать сберкассу.

Возле Костиного сердца лежала пачка с деньгами, и не какими-нибудь, а благородными долларами. В кармане тоже лежали деньги, грели бедро. На спине — куча денег, но она воспринималась как тяжесть. Когда так много — деньги становятся абстракцией. Нечто подобное происходит во время землетрясения. Когда погибает один человек — это трагедия. Когда много — это статистика.

Девушка в окошке сберкассы приняла купюры и долго их разглядывала, проверяла на каком-то аппарате, только что не нюхала.

Костя стоял замерев и напрягшись. Очень может быть, что ему достались фальшивые деньги. В бандитской среде это так естественно.

Если теща узнает, что деньги фальшивые — она его просто убьет. Или скорее всего сама умрет. А Костя этого не хотел. Он уже успел ее полюбить. Он желал ей здоровья и долголетия.

Девушка закончила проверку и выдала ему пачку русских денег. Значит, доллары оказались настоящими. Значит, у жены все в порядке. Он ее обеспечил и теперь освобожден от гнетущего чувства вины. А она свободна от унизительного состояния бедности. Деньги не сделают жену счастливой. Но они сделают ее свободной. А это тоже большое дело.

У Кости была мечта — летать. Люди в двадцать первом веке изобретут крылья на моторчике. Маленький, портативный летательный аппарат… Величиной со спортивную сумку. Он будет за спиной, на лямках. Нажал на кнопку — крылья плавно выдвинулись и распростерлись. Нажал вторую кнопку — и взлетел. Как во сне. Можно задавать любую высоту, любую скорость.

Костя вспомнил об аппарате, потому что за его спиной, в сумке, — крылья. Они уже тянут его вверх. Сообщают радость и высоту.

Костя отсчитал рубли для Гали, отдал Владу. Влад тоже пересчитал, шевеля губами. Потом он перестал считать, но продолжал шевелить губами. Не мог остановиться. Видимо, деньги действовали на него гипнотически. Это была его медитация.